"....Как Таня к немцам попала"- Читать онлайн

Стоял засушливый июль страшного лета 1942 года, война чудовищная и кровопролитная свирепствовала, круша все на своем пути, немецкими захватническими жерновами Гитлера размалывая все, что только попадало под черный сапог Вермахта в строевом гусином шаге. Села выжигались дотла, часто полыхающая беззаботная заря меркла на фоне пожара и человечьих криков, людей как скот запирали в домах и весело перекликаясь как на безобидном барбекю поджигали, черный зловонный дым вьюшкой уходил к кронам деревьев, молчаливые свидетели святотатства и зверств пьяной от крови и убийства немчуры, лишь скорбно гладили кудлатые сивые бороденки, подтягивая отощавший живот под серой самотканной рубахой мужики, у которых и крошки маковой с утра не было, все немчина изъяла, фрицы поганые, холодно и властно требуя пронзительными гортанными голосами молоко, яйца, живность, мед, словом, все что есть. Чуть мелкая непокорность - расстрел, чуть удержал припрятал козу, которая молочка маленьким дает - расстрел…но самое неприятное, когда в семье была девка красивая, таких после истории с Танькой Авдотьиной берегли пуще глазу, не выпуская из подпола, наскоро кидая дщерям краюшку хлеба и кринку простокваши, если есть такая возможность. Немцы шибко лютовали до русских баб, с шумом и гамом ссильничали поповну Евдокию, намотав ей на голову собственную юбку, сильничали ее так люто, что вся Тимофеевка растреклятая слыхала, и спереди и сзади, сердешную растерзали, так что по белым полным бабьим бедрам текла и густая первая кровь и сперма чужаков, все лютовал самый волк немецкий, нехорошая слава про этого эсесовца Хейко ходила, сам он собой был может и пригож, белокурый, что твое молоко, голубоглазый, но небесные глаза его наводили лишь тоску и страх, настолько он напоминал собой полностью автоматизированную машину смерти и в плечах сажень косая, злющий еще не приведи господь, девок рвал до смерти, ни одна живой не ушла из егоных лап, другие его три дружка: Отто, Вилли и Эрих тоже зверюгами были, но Хейко ни одна немецкая собака переплюнуть не могла. Это он дочке Петра Тимофеича матку вырезал и изнасиловал ее в окровавленную дыру, пока полумертвая, девка, пуская розовые пузыри носом, хрипела и в руках билась, это он растерзал своим неугомонным членом шестеро малолетних внучек старой Агриппы, насиловали их всей толпой с песнями и воплями, сначала разорвав все одежды, потом привязали к березкам и до кровавых луж отходили русскими ружейными шомполами и лишь потом в скользкие от девичьей крови узкие девственные отверстия ворвались нетерпеливые фашистские члены, терзая нутро как раскаленный прут. Покрытые пылью и потом тела больно и злобно наваливались, причиняя еще большие страдания. Это именно Хейко со смехом предложил драть членом русских сиськастых немытых свиней в горло, пока они не захлебнутся слезами и криками, покуда друг-товарищ разрабатывает девичий зад стволом винтовки, предварительно из него выстрелив, дабы разгорячить перед такой страшной адской еблей…. Зверь Хейко не выпустил их всех, пока не изнасиловал каждую, а когда его первейший друг Отто терзал попеременно в разные дыры трех юных смертниц в леске, хладнокровно большими пальцами крепких рук выдавил им всем попеременно глаза, отпуская веселые шутки, гогот и девичий пронзительный визг над лесом стоял такой, что у оставшихся живых жителей Тимофеевки кровь застывала и рука для крестного знамени еле поднималась, плетью висела вдоль тела чугунной тяжестью от безнадежности и трусливого страха. Немчуры в деревне было навалом, в самое лучшей беленой хате остановился сам немецкий генерал Ханс Теммерлих, но он брезговал защищать этот русский скот и не мешал своим людям хорошенько повеселиться, пользуясь передышкой от партизан, чему четверо приятелей очень радовались..обычно корректные и сдержанные немцы отдыхали на всю катушку, накачиваясь дрянным шнапсом и местной ядреной самогонкой, распевая залихватские немецкий песни своими ужасными козлиными голосами, стреляли в кошек, соревнуясь чья пуля метче, иногда ради забавы стреляли в окно по осторожно крадущимся в сторону гумна мужикам, да сне с целью убить, а опять-таки покуражиться, коленную чашечку раздробить или ухо пулей начисто оторвать, за каждый меткий выстрел полагался золотой зуб, вырванный ранее у зажиточных из населения, кто на глаза попался, а труп или жив человек, это и роли никогда не играло. Вот в те деньки, когда только начинали немцы гонор деревеньке показывать и вернулась в свою деревушку коренная жительница, 19-ти летняя Таня, единственная дочка, матушка Авдотья Захаровна Семипалова заставила дочку бежать как только ворвались эти ироды, почуяло сердце-вещун материнское, что беда девку ждет, сунула она ей по быстрому каравай в котомку, пяток яишек крутых и наказала бечь до дальней родни переждать в соседнее сельцо, да Танька упрямая оказалась, мать бросить ей как нож вострый в душу, да и помимо матушки ненаглядный у ей в Тимофеевке остался..Михаил, Мишутка, скромный и добрый большелобый чубатый парнишка, любил он Таньку, да ее, чай, вся Тимофеевка любила, самая красивая девка считалась из виданных только в краю, волосы вьющиеся цветом как золото в огне растопленное, очи яркие васильковые, тело нежное и сдобное, укуси, так и сок брызнет, настолько оно упругое и славное, талия с осу, поди, а бедра жаркие настолько круты, что обходя девку рискуешь ожечься, как пройдет мимо Танька по дорожке, ароматов грудей овеет, улыбнется лукаво,

Порно библиотека 3iks.Me