А тем временем Максим Копылов, прямо с вокзала добравшийся домой на такси за два мятых червонца, снял у долгожданной калитки с плечей свой сидор с гостинцами для детей и Насти, бережно погладив брезентовые бока своей ноши. Но встретили его дома только Зойка, которой уже исполнилось одиннадцать лет, восьмилетний Серёжка, да ещё старый кот Леонид Ильич.
— Здорово, родненькие! — Сглотнул слезу Копылов, с болью узнавая и целуя очумевших от радости, заметно подросших отпрысков. — Ну, а мамка-то наша где?
Зойка промолчала, а Серёжка хмуро ответил, несмотря на то, что сестра, незаметно для отца, щипала его за локоть:
— На речку она пошла, к какому-то городскому дядьке…
— Ага, — как ни в чём не бывало, сказал Максим. — Ну, вы пока, милые мои, разбирайте гостинцы, а я пройдусь по деревне, прогуляюсь…
Долго потом жалел Серёжка, что отпустил папку, не вцепился ему в ноги или хотя бы не побежал за ним! Ведь он подумал тогда, по своей детской наивности, что богатырь-папка только побьёт городского электромонтёра, пригласившего мамку на пикник, а её, соскучившись, поругает и простит…
А Максим Копылов, по высокой прибрежной траве подойдя к случайному ухажёру своей жены, в ожидании дальнейших утех зачарованно допивающему стакан хмельного зелья, лишь промолвил ему вполголоса:
— Иди-ка ты отсель, пацанчик, и не оглядывайся. И все харчи живо собери в авоську: и колбаску, и хлебушек, и банку огурцов солёных, да и ступай скорым шагом. Только бутылочку оставь — тебе, пожалуй, хватит пить на сегодня.
В негромком голосе русских мужиков бывают такие интонации, которые страшнее любого крика. Незадачливый монтёр Васька, осознав, что к его полюбовнице явился нежданный муж, не стал искушать судьбу, схватил в одну руку авоську с наспех собранным закусоном, в другую — ворох своей одежды вместе с ботинками, и в одних синих трусах-«парашютах» засверкал пятками подальше от этого угрюмого огромного мужика. На примятой траве у ног Копылова остались только небрежно брошенный сарафан, босоножки и старенькое бельё Насти.
А сама она, как была, так и осталась стоять по груди в речной воде, и при виде происходившего на берегу только улыбалась глупой виноватой улыбкой, которой умеют улыбаться на целом свете одни лишь грешные русские бабы.
— А ты, Настя, купайся, купайся, милая, — сказал ей Максим. — Сейчас причащусь малёхо, да и прийду к тебе.
В бутылке оставалось не более ста граммов, как говорится, на один зубок, но на зоне, не будучи блатным,
Порно библиотека 3iks.Me
5785
13.09.2019
|
|