забот маленького татарина. И его главным и любимым оружием, которым он владел с умением и завидной сноровкой.
Самому Ереме сие искусство никак не давалось, сколько не пробовал. Управляться с луком, учиться следует сызмальства и до седых волос. А Ерему учить было некому.
Зато ему весьма полюбился огневой бой.
В тот год с Литвой вышла очередная свара. Ратились долго и вот однажды свела судьба на бранном поле боярского дружинника Ерему и безымянного посполитого шляхтича.
Уже разрядивший к тому времени оба пистоля пан лихо крутил саблей и лаялся на двух языках переходя с ляшского на русинский и наоборот.
С сабелькой конечно он управлялся весьма ловко, вот только сабля против бердыша, что хворостина супротив оглобли.
Вскрыло широкое лезвие ясновельможного от паха до грудины залив богатый кунтуш кровью и шляхтенским гонором из вспоротых кишок.
Богатый хабар взял Ерема с того то ли ляха то ли литвина. Полный кошель серебра, пару пистолей, самопал, добротные сапоги с отворотами да тот самый попорченный кунтуш. Его потом Айгулька отчистила да починила, как новенький стал.
А пистоли самолично попробовал и с тех пор к пальбе приохотился.
Сняв перевязь с огневым припасом он положил ее на лавку и распустив ремешки на левом боку снял через голову тяжелый юшман. Придирчиво осмотрев бронь недовольно поморщился. Шатания по болотам не прошли без следа, ржа кое-где тронула звенья кольчуги и широкие железные пластины прикрывающие грудь и брюшину.
Ну, ничего приедет домой там все песочком отчистит, просушит, лампадным маслицем смажет... Бронь от которой зачастую зависела жизнь ратного человека требовала постоянного ухода и пригляда.
Вслед за броней Ерема избавился от провонявшего потом и тиной поддоспешника, который у него тут же забрала хозяйка.
— Просушить повешу. Потом. - И после секундного колебания опустившись на колени перед сидящим на лавке мужчиной, принялась стягивать с него грязные, промокшие сапоги.
Ерема любовался ее красотой. Женщина действительно была красива.
Не той яркой девичей красой, что туманит голову и заставляет кровь быстрее бежать по жилам, разжигая в чреслах жаркий огонь.
Она была красива той истинной красотой повидавшей жизнь женщины, уже успевшей вкусить и сладость любви и горечь разлуки. Той красотой в которой воедино слились и радость обретенного материнства и печаль вдовьей утраты. Той красотой, что проникнув в самую душу остается там навсегда.
Варвара развернулась ко второму постояльцу, Татарин сидел и с наслаждением шевелил растопыренными пальцами босых ног.
Женщина тихонько выскользнула за дверь.
Лежа на полке Ерема тихо млел. Душистый, пахнущий хлебным квасом жар окутывал расслабленное тело, погружая сознание в блаженную истому. Потому верно он и не обратил внимание на то, как негромко стукнула дверь, на шипение кваса выплеснутого на раскаленные камни и на тихие шлепки босых ног по влажным доскам банного пола.
Когда распаренный веник впервые прошелся по спине Ерема охнул и повернул голову. В жарком, банном полумраке перед его взором колыхнулись полные груди с крупными ягодами сосков, блеснули влажной кожей выступающая вперед складка живота, округлые бедра и призывно манящий треугольник мокрых, русых волос между ними.
Ерема осторожно положил ладонь на внутреннюю часть женского бедра и медленно повел ее вверх.
Веник на спине на мгновение остановился и вновь продолжил свою работу. Правда ритм несколько изменился. Варвара молча переступила на месте слегка раздвинув ноги и как-бы приглашая мужчину продолжить начатое.
И Ерема продолжил. Рука плавно ползла вверх по распаренной коже, все больше и больше приближаясь к самому сокровенному. Дыхание женщины участилось, а веник на спине почти остановился. Ерему это совершенно не волновало, его рука уже погрузилась во влажные заросли... Там было жарко, влажно и скользко, рука совершенно свободно скользила по складкам и бугоркам, а запах..
Еремины широко раздувшиеся ноздри уловили ни с чем не сравнимый запах. Запах пробившийся сквозь банный дух. Это был запах, который невозможно спутать ни с каким иным запахом в мире. Запах который туманит мужчинам голову и толкает их на безрассудства заставляя совершать подвиги и злодейства. Запах безумия и страсти... Так может пахнуть только возбужденная женщина.
Кровь бурным потоком устремилась по жилам к паху, голова лишившись ее притока пошла кругом.
Его пальцы раздвинув складки легко отыскали вход в заветную пещеру.
Ерема приподнял голову и их глаза встретились. Варвара не отрывая взгляда закусила нижнюю губу и медленно присела буквально надеваясь на грубые, заскорузлые от нелегкой ратной работы мужские пальцы.
Варвара все делала сама, Ерема даже не пытался ей в этом деле мешать. Кому, как не ей знать, что ей в данный момент надобно.
Она приподнималась и приседала, поводя бедрами то в одну сторону, то в другую.
Вдруг Ерема почувствовал, что женские бедра крепко сжали его руку, а мягкие тиски плотно обхватили пальцы.
Женщина заскулила и навалилась на него своей мягкой грудью. От ее прикосновений и пряного запаха бабьего сока он буквально сходил с ума, уд напрягся так, что казалось готов вот-вот лопнуть.
Варвара немного отстранилась и Ерема развернулся к ней. Женская рука тут же цепко и ловко ухватив кожаное копье потянула его на себя.
— Еремушка, пойдем быстрее. Мочи нет больше терпеть. Горю вся.
Ерема соскользнул с полки. Перед выходом в предбанник он бросил взгляд на Ахметку.
Побратим лежал на полке повернувшись спиной к двери и даже могло показаться, что он задремал, если бы не ритмично двигающийся локоть правой руки.
И тут его выдернули наружу.
Варвара потянув его за собой опрокинулась спиной на лавку и широко раздвинула ноги.
Рвущийся в бой уд легко нашел дорогу ворвавшись внутрь сдавшийся на его милость крепости.
Истосковавшийся по
Порно библиотека 3iks.Me
6767
16.01.2020
|
|