Жена художника- Читать онлайн

теперь, он слышит этот её стон! Он слышит то о чем мечтал, но почему же, почему она так стонет!? Как это возможно! Ведь его рядом с ней нет! И только теперь он замечает стоящие у двери туфли.

Чужие туфли. Мужские туфли!

Дрожь крадется по его спине, пробегая мурашками меж лопаток, когда он делает несколько шагов по направлению к спальне, которую от остальной квартиры отделяет лишь тонкая штора. Звук, который заставляет трепетать его нутро, переворачивает душу, гасит сознание - идет именно отсюда. Осторожно, не издавая ни звука, он заглядывает за штору и застывает парализованный картиной открывшейся его чуткому взору:

Прекрасная фурия, с разметанными угольно черными волосами выгнувшись к нему навстречу, своей большой крепкой грудью. Прикрыла глаза в наслаждении. Если бы сейчас, она открыла глаза, она встретилась бы с ним глазами! Но её веки были сомкнуты, а губы напротив, слегка приоткрылись для страстного выдоха. Эти её размеренные движения вверх и в низ сообщаемые ей крепким, мускулистым телом снизу к потным бокам которого были плотно прижаты её колени.

Её руки лежали на его груди, а ногти вдавились в его плоть, словно когти кошки, поймавшей свою добычу. Стоны, срывающиеся с её губ, словно магические заклинания, ввергли его в ступор. Равномерно взмывающая вверх и опускающаяся вниз женщина, уже ни на что не реагировала, её оргазм был неизбежен, он был неотвратим. Её прижатые к смуглому потному телу бедра, мелко задрожали, а из груди вырвался крик больше похожий на рев раненного зверя. Если бы сейчас, в это мгновение, она была бы способна соображать, реагировать на внешний мир, она бы заметила как, колыхнулась штора на двери.

Несколько мгновений, что показались ему вечностью, он смотрит на двоих, объятых пламенем бешеной страсти. И понимает - что еще ни когда во всей своей жизни, не видел ни чего, подобного. Эта женщина сейчас казалась ему, чем-то не реальным, не земным. Воплощением древней языческой богини: Афродитой, ангелом, фурией, феей, гарпией. Сразу всем что только могло сейчас создать его распаленное воображение.

Чувствуя, как в нем зарождается чувство животной страсти, испепеляющее возбуждение в пламени которого испарялись; и злость, и ревность, и обида. Необъяснимая, противоестественная какая-то ирреальная, радость и одновременно наслаждение, перемешанное с диким, животным возбуждением. От созерцания неземной страсти объявшей сейчас ту, чей образ он боготворил.

Разве мог он - человек всегда мечтавший видеть её счастливой, мешать ей сейчас. Врываться, устраивать скандал, ругань, и в итоге, потерять её…

Чем дольше он, созерцал картину «грехопадения» своей жены, тем прочнее уверялся он в том, что не сможет, что просто не имеет права, лишать её этого. Того наслаждения, которое он, (он был в этом уверен), ей никогда не сможет подарить. Где-то на задворках сознания в полу бредовых ночных фантазиях, он часто представлял себе это. Поглощенная - занятая своим оргазмом, его жена даже не заметила как вслед за удаляющимся шорохом в коридоре, едва слышно щелкнула входная дверь.

Краем сознания мастер всегда понимал; когда-нибудь это должно было случиться. Он боялся этого. И теперь, когда это всё же случилось, почему же он, так спокоен!?

И мысли его совсем не те, что должны были переполнять его в эту секунду:

«Значит вот откуда у неё новая куртка и серьги! — думал он — значит, это ни какой не кредит! Значит, встречи одноклассников, посиделки в кафе с подругами, болезни матери, всё это лишь фарс! Значит это продолжается уже давно! Значит её постоянная мигрень, и отсутствие желания кое он списывал на её утомленность на работе, имеет под собой иные, более прозаические причины!» — Мастер не помнил, как покинул квартиру, как садился в автобус, как шёл от остановки на окраине города, к месту, где находилась его мастерская в помещении, которое он, снимал у администрации средней школы.

В его сумке лежали тубы с остатками той самой страшно дорогой краски, которой он писал портрет «нетленной свежести героя» Рука сама, потянулась к палитре и кистям. Обычный холст, был давно натянут на неказистую раму мольберта. Краски, знакомыми отточенными до автоматизма движениями, выдавились на палитру.

Простые кисти, купленные в «канцтоварах» обмакивались в краски и смешивали их, до желаемого оттенка. Тонкий грифель, уверенно и без ошибок наносил эскиз двух тел: одно на одном - сцепленных, спаянных в экстазе.

Еще ни когда он не работал с таким остервенением одержимого, еще никогда он не испытывал такого возбуждения, представляя и рисуя это любимое тело. И видимо поэтому нижнее тело, так и осталось лишь схематичным наброском, болванкой на которую мог лечь любой образ. И тут в нем родилась мгновенная мысль, идея как закончить картину, чей же образ, придать тому, кто вверг эту фурию в бездну сладострастия.

Он еще никогда не рисовал автопортрет. Тем более в таком ракурсе, тем более в таком взвинченном состоянии, без зеркала, без набросков, но он знал что портретное сходство ему и не требуется.

Была глубокая ночь, в сумрачной мастерской от испарений краски становилось душно, единственная лампочка висела прямо над мольбертом, оставляя все остальное пространство за темной границей, словно в ином мире. Пот стекал по его обнажённому до пояса телу, а руки неустанно творили. Творили как в бреду, как под наркотиком, мозг не осознавал ни чего, остались лишь рефлексы.

Он изображал сцену «греха», рефлекторно. Краски закончились, пальцы сводило от напряжения, он вдруг понял, что за окнами стало светло. Боже, неужели он, провёл тут всю ночь.

Порно библиотека 3iks.Me