Жар от раскаленных камней охватывал тело. Жжение начиналось от гортани, перехватывая ее так, что иногда было трудно произнести слово и приходилось даже делать передышку в разговоре, чтобы вновь набрать воздуха и продолжать речь, оно распространялось дальше, и сердце пульсировало неровно, какими-то отчаянными толкающими спазмами, грудь, живот - все было охвачено этим бесовским жжением, но в паху оно становилось совсем невыносимым. Яички воспаленно горели и их ломило так, будто по ним протопало по дороге на водопой целое стадо африканских слонов. Чтобы скрыть свое состояние, они лежали на животе, отчего жжение становилось еще невыносимей, и ворочались на камнях, ибо трудно было найти меж камней удобное место для своих напряженных и раздувшихся половых членов.Им было по девятнадцать. Все трое учились в одном институте, и это были их первые каникулы. И вот теперь они лежали на пляже, загорали, смотрели на полуобнаженные женские тела и терзались страшными муками полового желания здорового юношеского тела. Двое из них - Жора и Гога - еще не знали женщин, страдая от этого невообразимо и стесняясь позорного факта юношеской девственности, так как большинство их товарищей, по их словам, уже познали, уже любили и знали, где, что и как у женщин находится, и с чем это едят, и как это происходит, и рассказывали сладострастные истории о своих победах и своих ночах безумной любви. Третий - Андо уже был знаком с женщиной, этой женщиной была его молодая и веселая тетушка Магоша из Зугдиди. Она всегда останавливалась у них в доме, когда приезжала в Тифлис за покупками. И однажды, месяца два назад, жарким днем, когда за окном все плавилось, и он в одних плавках зубрил какую-то невероятно скучную книгу перед зачетом, они почему-то оказались одни в квартире, и непонятно как и для самого Андо они вдруг оказались голыми в объятиях друг друга, и Магоша своими унизанными громадными перстнями ручками вложила его половой член в какую-то сокровенную извилину собственного тела, который тут же и треснул, выплеснув из себя все свое наполнение и... тут раздался звонок, пришла с базара бабушка, вечером Магоша уехала, даже не сделав Андо никакого тайного знака или заговорщицкого намека на их особые отношения и их совместную греховную тайну, и Андо так и остался в смутной растрепанности чувств - можно ли все это, так мгновенно промелькнувшее, считать своим приобщением к контингенту настоящих зрелых мужчин, либо это лишь еще какое-то предварение, и настоящее приобщение ему еще предстоит... Впрочем, это не помешало ему пересказывать эту историю с присочиненными красочными подробностями целой ночи любви, в которой он, по его словам, совершал любовные подвиги, которым позавидовал бы быть может сам Автандил, а может и Тариэл, а Магоша в этом рассказе стала чуть ли не новым явлением в наше время царицы Тамар.И вот теперь они лежали втроем на пляже, отчаянно сражаясь с безумием охватившей их похоти. Андо буквально силой вжимал себя в землю, чтобы подавить шизофренический порыв - вскочить, например, прямо среди этой почти голой человеческой массы, рвануть с себя трусики, выбросив на волю стрелу своего невыносимого мучительства, и крикнуть на весь этот жужжащий и извивающийся плотью пляж: "Женщины! Смотрите, как сильно я вас жажду! Неужели никто не смилостивится над этой нечеловеческой страстью?!" И в горячечном воображении ему рисовалась невероятно живая сладострастная картина, как молодая девушка и с длинными белыми распущенными волосами, длинноногая и узкобедрая, и с упруго-обнаженной грудью склонятся перед ним на колени в замедленном благоговении и нежно касается его полового члена щеками, глазами, осыпает его нежными чуть веющими поцелуями, а затем также тихо и плавно склоняет его на себя, вкладывает его пронизавший пространство член в тайное удо собственного прекрасного и упругого тела, и они начинают совместный тихий танец любовного потрясения... Картина эта была столь мучительно явственной, что он вдруг почувствовал, как пробежали по его телу несколько болезненных судорог, и теплое разлилось по его животу и ногам...Разговор их касался, конечно, женщин. Они уже перебрали почти всех их, лежавших в самых возбуждающих позах вокруг них, и уже со всеми успели переспать и даже пресытиться. "Вон той я бы засадил", - говорил Жорик, кивая на раскинувшую ноги и обнажившую белый живот и краешек волосков вокруг лишь чуть прикрытого узкими плавками места мучительного любопытства. "А я вон той", - говорил Гога, указывая на другую девушку с красивой крупной грудью, которая была еле прикрыта узкой полоской бюстгалтера, выползающей из-под него во все стороны, как пышное сдобное тесто из слишком тесной квашни. Сквозь туго натянувшуюся поперечину видна была насквозь ложбинка между грудями с мелкими капельками пота, их боковые поверхности, не знавшие прикосновения солнечных лучей, белые и чистые, а, присмотревшись внимательно, можно было даже разглядеть краешек темного пятнышка соска... Иногда, чтобы остыть, они бежали в море, и море давало им временное успокоение от этого непреставаемого мучительства. Они громко и ожесточенно резвились, холодная вода охватывала их члены, снимая на время давление в яичках и половом члене. Но затем они выходили на берег, ложились на камни, и вновь поджаривал их медленно пылающий огонь сладострастного вожделения и неостывающей похоти, вновь возникали перед ними возбуждающие картины...Они жили уже три дня, но им никак не удавалось подцепить девиц. Каждое утро они говорили и убеждали друг друга, что сегодня это непременно случится, ведь
Порно библиотека 3iks.Me