нет никакого доверия, посему быть ему в кружевной темнице. Ноги я облачаю в белые колготки и кожа, отдавшая свой волосяной покров беспощадным лезвиям бритвы, реагирует на ткань импульсами возбуждения, так, что член опять безрассудно начинает брыкаться и бить копытом о плотные трусики. Я поднимаю руки кверху, и через голову, как манна небесная, на меня ниспадает униформа.
Черно-белое одеяние раболепной горничной, готовой в любой момент обслужить своих, зачастую слишком требовательных Хозяек. Впрыгиваю в лакированные туфельки и спешу в трапезную, на этот раз, по всем правилам, встав на четвереньки. С помощью плети, которая нещадно хлестала мою попку, меня научили варить отличный кофе. Первые попытки, порождавшие горькое кашеобразное варево беспощадно карались, так что я потом неделю предпочитал не прикасаться к своей горящей заднице. Однако очень быстрыми темпами я стал выдавать бодрящий ароматный напиток и розги прекратились. Хорошо хоть еду мы заказываем на дом, а то бы мне и вовсе было несладко — повар из меня скверный. Я спешно включил плиту стараясь успеть с приготовлением напитка, пока мои Повелительницы приводили себя в порядок и облачались каждая в свой костюм.
*****
Хозяйки сидят за столом, поглощая традиционные круасаны, крошки от которых я должен буду заботливо слизать со стола своим шаловливым язычком. Мама в безупречно сидящем на ней строгом брючном костюме темно синего цвета в узкую полоску. Приталенный жакет плотно облегает ЕЁ безупречную фигуру. Она не надела блузку, поэтому чёрный кружевной бюзгалтер будет сегодня кружить голову клеркам в офисе. Мой взгляд скользит по ЕЁ коленям, приоткрывшимся из-под узкой юбки, и я, от греха подальше, быстро упираюсь глазами в пол. Хорошо, что член надёжно запрятан в трусиках, а то я едва бы мог скрыть его предательское подрагивание. Сестра в своей новой униформе. В той самой, думаю я, в который раз укоряя свои фетишистские пристрастия, с которой и началось моё падение в бездонный омут женского доминирования. Ах, если бы я был всего-лишь «нормальным» мальчонкой, спускающим в унитаз, глядя на фотографии обнаженных девиц, ничего этого бы не случилось. Но кончать «просто так» я был тогда уже не способен. Это меня и погубило. Эрика потягивается, отчего ЕЁ груди натягивают ткань форменного пиджака, и вытягивает мне в лицо ногу, на носке которой она качает туфельку. Это маятник моей страсти, гипнотизирующий мое нацеленное на абсолютное подчинение сознание почище любой техники даже самого прославленного гипнотизера. Вид Эрики закованной в униформу сводит меня с ума.
Форма — это всегда подчинение тому, кто её носит и в моём отношении это правило работает безотказно. Строгость, которую налагает на мою сестру туго затянутый галстук, в воротничке застегнутой на все пуговицы белоснежно белой блузки сдавливает мне виски. Я жажду служить, жажду лизать позолоченные пуговки её пиджака как вкуснейшие в мире конфеты. А эти складочки на юбке, которую она разглаживает всякий раз, когда желает меня подразнить. О, она-то знает, КАК меня это заводит! Едва ли я смогу контролировать своё желание, когда перед глазами всё это великолепие. И словно читая мои мысли она говорит как бы невзначай подтягивая свои белые гольфы повыше: — Слушай, служка, а приспусти-ка ты свои колготочки. Я понял, что разоблачён. Хотя её не нужно обладать большой проницательностью, чтобы догадаться на какую наживку я неизбежно клюну. Только не сейчас, только не сейчас, думаю я с досадой. Когда я так возбужден видом хозяйских нарядов! А вид моего даже вялостоящего члена будет значить только одно: я недостаточно долго пробыл в ненавистном поясе. Проклятье! — Госпожа, я... — делаю я слабую попытку отговорить Эрику от её намерения в очередной раз унизить и поскорее загнать меня в оковы. Это несправедливо, учитывая то, что на ней дико возбуждающая меня униформа. Раскрывать рот было ошибкой. Сражу же, последовал гневный окрик, прервавший моё робкую попытку промямлить что-нибудь самоуничижительное, чтобы Эрика сжалилась над коленопреклонным ничтожеством.
К несчастью моя сестра была лишена жалости, и не привыкла, когда я медлю в выполнении её приказов. — Снимай, живо! Я почёл за лучшее повиноваться. Стянув колготки до колен, я замер в ожидании, надеясь, что этим она удовлетвориться. Святая наивность! — Так, а теперь дай-ка мне взглянуть, что там у тебя между ног болтается. Шелковые трусики отправляются следом. Эрика разглядывает отвисшую мошонку и тонкий, как мизинец, пенис с презрительной усмешкой на розовых губах. Но она не удовлетворена одним разглядыванием и презрением, она хочет добиться от меня невольного непослушания, отлично зная, что я не могу контролировать эрекцию, когда рядом маячит мой главный фетиш. И, разумеется, ей не приходиться долго ждать реакции с моей стороны. Вскоре от вида качающейся на ЕЁ носке туфельки мой член подрагивает и начинает наливаться кровью. — Смотри, ма, — усмехается Эрика, глядя на мой неуверенно подергивающийся отросток, — Петер еще может. Да уж, если учесть сколько раз мой член держали закованным в поясок воздержания я и сам этому удивился, ведь эрекция в тисках плотной насадки вызывала острейшую боль, и мало-помалу у меня вырабатывался рефлекс: член встает — будет больно. В конечном итоге я опасался эрекции даже когда меня ненадолго (с каждым разом всё реже) освобождали от пут, медленно превращаясь в импотента. Думая, что всего этого недостаточно для превращение меня в неспособного на эрекцию таракана, мама вдобавок заставляет меня регулярно принимать эстрогены, которые тоже, знаете-ли, не способствуют увеличению
Порно библиотека 3iks.Me
47712
20.01.2019
|
|