капризов, благо у неё так кстати появился послушный раб с кучей подобных же извращенных стремлений, с которым она могла делать всё, что вздумается, не боясь за возможные последствия, и не опасаясь бунта поверженного и загнанного под каблучок ничтожества. Союз плети и трепещущей в ожидании хлестких ударов
задницы был скреплен обоюдным желанием наконец-то сбросить оковы до смерти надоевшей воспитанности и отдаться во власть обуявших наши юные души страстей. И чем извращённей форма блаженства, тем лучше. Хотя она никогда бы не признала, что столь же зависима от чувства властного превосходства и желания унижать, как и я от ощущения убожества своего маленького эго и жажды быть раздавленным. Мы оба оказались монстрами системы воспитания, которая с детства пеленала в тугой кокон любой, даже самый маленький намёк на чувственное вожделение, считая, что человеку пристало заботиться лишь о духовном совершенствовании, презрев порочные потуги удовлетворить свои низменные страстишки. В итоге, наши искалеченные накопившейся похотью души превратились в бездонные колодцы, жадные до самых гнусных услад тела, которых нас с таким упорством лишали всё это время.
Так что моя дорогая сестренка может сколько угодно считать меня жалким червем и до посинения вопить, что она вовсе на меня не похожа. Глубоко внутри, она столь же грязная развратница, мечтающая о таких же точно похотливых забавах, что и её брат извращенец. Разница единственно в том, что она сверху.
Эрика мастерски отдавала команды своему новообращенному чистильщику обуви. Четкие и лаконичные, сдобренные уничижительными оскорблениями, они мгновенно расставили акценты моего нового положения. Я больше не мог позволить себе роскоши поломаться в нерешительности. Теперь мой язычок был на короткой привязи, и Эрика могла дергать за невидимый поводок, то ускоряя, то замедляя темп. Я сосал её каблук, будто вкуснейший леденец. Да для меня он и был таковым. Захватывая его губами, я двигался вперед-назад, елозя по нему и чмокая от неожиданного удовольствия. Я с упоением бросился в это занятие, не жалея слюны, полируя лакированную поверхность. Голова кружилась от осознания того, что я, здесь и сейчас, занимаюсь тем, чего так долго желал. Вылизывать туфельки на Эрикиных ножках куда как приятней, чем лизать их отдельно от моей прекрасной сестренки. Здесь ощущение раздавленности не было надуманным. Мне не приходилось распалять воображение, как когда я лобызал её или мамину обувь, представляя, что меня заставили заниматься этим унизительным занятием. Сейчас понимание моей полной подчиненности возбуждало сильнее самых изощренных фантазий. Я лижу туфли своей сестры, и мне это явно нравится.
— Так держать, раб. Ты будто член сосешь, а не каблук, да так ловко, что я подозреваю у тебя немалый опыт в этом деле. А, шлюшка? Доводилось уже сосать член?
— Нет, Госпожа, — на мгновение отвлекшись от лобызания каблучка смущенно мямлю я. Хотя фантазировал об этом не раз, уж не знаю, что тому виной, латентная гомосексуальность или желание превратиться в девочку — шлюшку.
— Хм, ну ничего... придётся учиться. У меня в классе есть парочка парней, которые бесконечно восхваляют свои огроменные члены. Достали уже, честное слово. Ну, вот я думаю, ты и проверишь, так ли они хороши на деле, как на словах.
Боже, сначала она обещает накормить меня дерьмом, а теперь добавляет в меню минет! И непонятно еще, что хуже.
— Ладно, хватит! — говорит Эрика, отталкивая мой жаждущий рот от своей туфельки, — тебя нужно еще хорошенько наказать, не забыл? А то я погляжу лизать подошвы для тебя совсем даже не в тягость. Ну-ка марш на кровать и встать на четвереньки!
Ну ничего себе! Да она и впрямь не намерена играться со мной. До чего же моя сестренка готова дойти, если её не остановить?
Я располагаюсь в означенной позе и, предвкушая наказание, сдерживаю дрожь возбуждения. Мне было до чёртиков страшно, но смакование той грязи, что на меня выливалась, глушило чувство самосохранения, и я, как крыса, шагал за мелодией флейты всё дальше и дальше в тёмные глубины, выбраться из которых, мне уже было не суждено.
Член, надувшись и покраснев как сосиска, болтается между ног, соблазняя дотянуться до его алчущей головки и освободить от напряжения. Возбуждение растет, но сбросить его я не смею, боясь ослушаться Хозяйку. Я и не успел заметить, как стал думать о своей сестре только в новоприобретенном господском качестве. Неужели я такая безвольная тряпка, что хватило всего нескольких минут, чтобы моя рабская сущность полностью взяла верх над чувством самоуважения? А вообще, кого я пытаюсь обмануть? Бороться с самим собой я никогда не умел, и стоило Эрике чуть — чуть надавить, как я мигом прогнулся, превратившись в изящное кресло для тёпленькой хозяйской попки.
Я слышу, как она копается в шкафу. Потом достает оттуда что-то.
— Задерни юбку!
Я подчиняюсь, поднимая юбку вверх. Трусики так и остались спущенными, поэтому моя голая попка сверкает аппетитным блеском. Я только-только приступил к обдумыванию того, что Эрика собирается со мной проделать, как на мою задницу со свистом обрушивается жгучий удар. От неожиданности я вскрикиваю и пытаюсь повернуться. Я машинально прикрываю рукой место удара, от которого исходит тепло, но Эрика орет:
— Встать, как стоял!
И тут же залепляет второй удар, обжигающий мне руку. Я поспешно отнимаю её от задницы и вновь становлюсь в столь удобную для порки позу. На тыльной стороне ладони алеет полоса от удара. В её руке я успеваю заметить чёрную плётку. Откуда у неё взялась
Порно библиотека 3iks.Me
47716
20.01.2019
|
|