Дверь часть первая (Главы 1- 18)- Читать онлайн

одну бровь Змей. — Утренняя почта? Ерунда! Вот, послушай, как все же прекрасно Максимилиан Волошин пишет:

«Напрасно обоюдоострый меч,

Смиряя плоть, мы клали меж собою:

Вкусив от мук, пылали мы борьбою

И гасли мы, как пламя пчёльных свеч...», —

«Пчёльных свеч...». Каково! Гигант! При встрече, надо бы, обязательно, ему рассказать о нашем купании в речке. О Голубоватом валуне с ямочками! Или вот, послушай, из последнего:

«Топот глухих копыт

Чуткий мой ловит слух...

Всадник летит, как дух,

Взмыленный конь храпит...».

Света села на стул, локотком на спинку, и, улыбаясь, произнесла:

— Из последнего, Змеюшка, лучше прочти-ка ты мне «Провинциальный вестник»!

— Ну, если ты настаиваешь?

— Очень!..

Полоз отложил сборник стихов Волошина и, не вставая с дивана, дотянулся до газеты.

На первой странице, во всю полосу печатным оттиском, была изображена «Обнаженная в шляпе» и подписано — художник Пётр Полозов.

Под картиной, следуя жесткому указанию Светы — озвучить написанное вслух, он лениво прочитал:

«Сенсация! В Коктебеле существует пляж нудистов! Несмотря на войну с Германией и нам, азиатам, не чужды европейские ценности в их обнаженной новизне! Вчера в наш город, на автомобиле Руссо-Балт с двигателем внутреннего сгорания в двадцать четыре лошадиные силы, проездом из Коктебеля, прибыл художник-натурист Пётр Игнатьевич Полозов. Вместе с натурщицей княгиней Ольгой Костровой, по неподтвержденным данным, близкой подруги самой Веры Холодной! Они остановись в гостинице господина Паподдаки.

В Коктебеле Полозов и Кострова были в гостях на даче художника и поэта Максимилиана Волошина, известного, даже нашему провинциальному обывателю, весьма скандальной репутацией и книгой «Блики. Нагота». А также пропагандой на Коктебеле идей нового века Генриха Пудора, издавшего в Германии две книги по теории нудизма – «Нагие люди. Ликование будущего» и «Культ наготы». Максимилиан Волошин весьма знаменит пропагандой в России теории натуризма и внедрением её на практике, в среде деятелей культуры, творческой интеллигенции».

Полоз закончил читать, возникла пауза. На его молчание, Света просто взъярилась:

— И... Я жду, Змей!!!

— Со словами: «проездом», «азиатам», «подруга Веры Холодной», — местные крючкотворцы, явно пересолили.

— Княгиня! Натурщица, да!

— Что тебя не устраивает? Что ты княгиня, а не княжна, или то, что натурщица?

— И то, и другое!!! Ты хоть живописать умеешь, Змеёныш? Изобразишь кривую сеятельницу с четырьмя пальцами, и нас вышвырнут из гостиницы!

— Постараюсь написать с пятью. Надо же было как-то привлечь управляющего мадам Голесницкой господина Кругликова, как по форме, так и по содержанию. Вот я и тиснул статейку в уездную прессу «Провинциальный вестник». Художник-натурист, приятель Максимилиана Волошина с молодой, без комплексов, натурщицей. Княгиней! Подругой Веры Холодной. Только сегодня, и только за рубли! Неплохая реклама, а?! Что ещё надо, для подписания контракта на роспись борделя...

Света набрала грудью воздух, но выпустить, что у нее накипело, не успела.

Змей приложил палец к губам и опередил:

— Тихо, управляющий идет. Летит по коридору гостиницы на крыльях Эроса. Ступай-ка, милая, в опочивальню! Княгиня обязана быть выше мирских забот и финансовых вопросов. Предоставь их мне...

— Женофоб! — тихо, но всё же выдохнула она. Правда, к чему? Надо же было её хоть что-то сказать!

За фоба, от Полоза, она получила такой же краткий и ядовитый ответ:

— Феминистка!

— Я!!!..

Света вскинула на него огненный взор, но в двери, вежливо, постучали. Забрав у вальяжно сидевшего Змея газету, она вошла в другую комнату, громко, но неплотно прикрыв за собой дверь.

Слушая, как Полоз скрупулезно, по пунктам, рядится с управляющим за цену в росписи стен дома по улице «Мещанской» в стиле натуризма — строя из себя залетную столичную знаменитость и расхваливая прелести княгини Костровой, Света металась по комнате раненой тигрицей.

«Нет, я просто должна отомстить! Змей снова, без особого на то спроса, выставил меня обнаженной! Теперь уже на весь город!».

На одной стороне комнаты, её «княжеской ссылки», находился комод, на нём стояли две свечи в одинарных подсвечниках, а над ними, в маленькой рамочке, висел местный пейзаж — меж пшеничным полем и березой рощей извилисто убегающая вдаль речка. Ничего особенного, таких картин были сотни в каждом уезде. На другой стороне, через дверной проём со шторами, тоже на комоде, стояла керосиновая лампа в тряпичном абажуре.

Милое мещанство провинциальной гостиницы, навело Свету на мысль. Она вспомнила работу кисти некоего художника Станлоуза — «Натурщица в перерыве между сеансами», тысяча девятьсот пятнадцатого года, из альбома «Обнаженная натура в мировой живописи», что они с Верой листали в областной библиотеке города, лет так пять назад. Точнее, почти девяносто вперед.

В большом и тяжёлом альбоме были картины: Маковский — «Обнаженная в черных чулках», Рети — «Цыганская девушка», де Блаас — «В воде», Шухаев — «Обнаженная с тазом», Анжольрас — «Обнаженная у камина», и ещё много других обнаженных. Прекрасные девушки и женщины, остановленные во времени молодыми силой искусства.

С Веркой они долго листали альбом, хихикая, пока их не выгнали из читального зала две очень строгие дамы — надсмотрщицы тишины в храме книги с пристальным взором через очки, и, увиденные репродукции картин в детстве, она запомнила до мельчайших подробностей...

У Светы созрел план мести. И стульчик подходящий нашелся, с красной матерчатой обшивкой, словно из гарнитура генеральши Поповой — не отсюда ли Змей его реквизировал в кафе «Эскориал? Ей под попку!

Созданная созидать, Дверь в Добро и не думала обрушить гостиницу, чтобы прищемить длинный хвост коварного земноводного. Света улыбнулась, прищурилась и приступила к осуществлению задуманного.

Тем временем, жаркие торги в соседней комнате были закончены, но, перед заключением контракта, управляющий госпожи Голесницкой настоял на том, чтобы непременно сейчас

Порно библиотека 3iks.Me