повредить кисти, но придавила их достаточно сильно, не давая Эмми возможности подняться.
Кристина наклонилась, взялась за кончик поводка и подняла голову беспомощной писательницы так, что она не могла отвести взгляда от лица своей повелительницы.
«Пожалуйста» — Эмми рыдала. «Пожалуйста... не делайте этого!»
«Пощады?» — сказала Кристина голосом Саломеи. «От меня, маленький Цветок? Я обещала растоптать тебя полностью, помнишь? Я обещала сделать тебя своей собственностью во всех возможных смыслах. Это уничтожит последние остатки твоей гордости, твоего достоинства, твоей свободы.
После того, как я сделаю это с тобой, ты будешь всецело принадлежать мне, окончательно и бесповоротно. И я хочу, чтобы пока тебя насилуют, ты смотрела мне в глаза, чтобы знать, кто стоит за всем этим».
«Нет... «. Эмми рыдала. «Нет... «.
Потом она почувствовала, как Катя с силой начала вводить конец страпона в ее девственный зад. Она истошно закричала. Это был жуткий визг, полный страдания и боли. Эмми и представить себе не могла, что такие звуки способен издавать человек.
Цветок кричала до хрипоты, до ощущения, как будто ей в горло насыпали опилок, и даже тогда она продолжала кричать. Слезы текли ручьем по ее лицу. Все ее мольбы о пощаде были напрасны, так же как и ее крики.
Она не могла пошевелить головой и не решалась закрыть глаза. Она была не в силах что либо сделать и лишь пристально смотрела в жестокие и страшные глаза Госпожи Саломеи, в те же самые глаза, которые, как она когда-то мечтала, посмотрят однажды на нее с любовью Таниеллы.
Но этому не суждено было случиться, и сейчас уже никогда не случится, поскольку она знала, что все, что сказала Саломея, было правдой. С этого момента она будет абсолютной рабыней, окончательно и бесповоротно. Саломея полностью сломала ее. Она сделает все,
чтобы это не повторилось опять, этого ужасного насилия. Она откажется от всего, что у нее есть, предаст всех, кого она когда либо знала, не думая ни о чем, кроме своего рабства и унижения.
Боль от осознания этого была почти — почти — такой же невыносимой, как боль от ее изнасилования.
Эмми услышала грубое ворчание прямо у себя под ухом и поняла, что ее страдания закончились. Она почувствовала, как Катя поднимается с ее спины, и резкие болезненные толчки прекратились, но жгучая мучительная боль в ее истерзанном анусе осталась. Она все еще пристально смотрела на Кристину, хотя из-за слез в глазах все расплывалось.
«Ты хочешь что-нибудь сказать мне, Золотой Цветок?» — спросила она.
«Я принадлежу вам, Госпожа» — прохрипела она.
«Да» — сказала она, улыбаясь. «Ты моя».
Она сошла с рук Эмми и села обратно на свой трон. Величественным жестом она вытянула одну ногу. Молча, и не дожидаясь, что ей что-то скажут, Эмми подползла к дивану и, высунув язык, начала целовать и облизывать ногу своей Госпожи.
Теперь для нее не имело значения, была ли это Эмми Тан, писательница, пресмыкающаяся перед Кристиной Горан, или это была Золотой Цветок, пленница и рабыня, перед Саломеей, королевой и деспотом. Эмми и Золотой Цветок стали теперь одним целым, так же как и Тариланна и Звезда Лили, и все ее героини. Все сцены, которые она когда-либо описывала, слились воедино в этот момент, сцена, где она сама стала рабыней.
«Встань» — приказала Кристина, и Эмми поднялась, что потребовало от нее больших усилий. Она не сопротивлялась, когда Катя подняла ее руки над головой и приковала в таком положении свисающими с потолка цепями. Эмми опять была беззащитной для новых мучений, которые могут быть придуманы для нее.
Кристина подошла к ней. Эмми закрыла глаза, готовясь к удару, новым мукам, боли или чему-нибудь подобному.
Эмми закричала от легкого прикосновения к своему бедру. Кристина продолжила лениво ласкать ее, вычерчивая круги на ее мягкой и нежной коже. Сначала это было что-то вроде легкого зуда, чувства приятного щекотания, но по мере того, как Кристина продолжала, двигаясь вверх и вниз, между ног Эмми, вверх к ее талии, вниз к гладкой промежности, ощущения становились более интенсивными, более возбуждающими...
Кристина слегка наклонилась вперед и поцеловала свою беспомощную пленницу, стоя так, чтобы соприкасались только их губы.
Ее тело было так близко, и в то же время так далеко от Эмми. Страстно желая прикоснуться к ней, Эмми напрягаясь, удерживаемая цепями, пыталась наклониться вперед.
«Ты любишь меня?» — хрипло спросила Кристина.
«Да, Госпожа» — ответила Эмми.
«Ты восхищаешься мной?»
«Да, Госпожа».
«Ты будешь всецело повиноваться мне, во всем?»
«Да, Госпожа» — прошептала Эмми сквозь слезы.
«Хорошо» — сказала Кристина, снова садясь на диван, скрестив ноги и поглаживая себя по бедрам.
«Вот что произойдет дальше, Эмми». Это был первый раз, когда она назвала Эмми ее настоящим именем, с тех пор как начались эти «хождения по мукам». А было ли это ее настоящим именем? Была ли Эмми Тан более реальна, чем Золотой Цветок или Звезда Лили, или Чейз, или Мирия? Все они были рабынями, беспомощными пленницами красивых, сильных и жестоких женщин.
«Ты будешь жить здесь, со мной, в качестве моей рабыни. Я подготовлю документы, по которым все твое имущество перейдет в мою собственность, и я буду представлять твои интересы среди издателей. Все финансовые и организационные вопросы твоей работы буду решать я. Ты будешь только писать. Я думаю, теперь у тебя достаточно идей, чтобы закончить твою книгу?»
Эмми кивнула.
«У тебя большой талант. Я помогу тебе взрастить его, буду твоим... э-э... вдохновением. Ты будешь сыта, одета... «. Она остановилась. «По мере необходимости. Ты
Порно библиотека 3iks.Me
14773
30.09.2019
|
|