Из баек Петровича. Вступление в наследство.- Читать онлайн

Как-то в комментарии один из читателей моих рассказов засомневался в правдивости описываемого. И даже воскликнул вслед за великим режиссёром: Не верю! Отвечаю не ему, отвечаю собирательному образу читателя. Эдакому виртуальному посетителю нашего портала.

В детстве, едва научившись читать, ты, читатель, брал в руки книжку со сборником сказок. И зачитывался похождениями героев. Ты читал, и понимал, что это СКАЗКА. Прочитав про царевну-лягушку ты не бежал на болото с целью перецеловать всех лягушек в поисках той единственной. Ты не седлал серого волка из желания превратить его в скакуна. Да он бы и не позволил. Уж с кем иным, а с этим хищником мне сталкиваться приходилось. И русалку ты не выискивал в ветвях деревьев, где она обитала вместе к учёным котом. До сих пор не могу понять, как эта девица умудрялась влезать на дерево, не имея ног. Так на то и сказка. Став старше, ты читал уже более серьёзную литературу. Ты восхищался похождениями мушкетёров, опять же понимая, что это очередная сказка, ибо на уроках истории учителя рассказывали совершенно иное. Ты вместе с Айвенго воевал с сарцинами. Ты читал книги, на обложке которых было написано "научная фантастика". Сколько там было от научного, то той же самой науке неизвестно. Тем не менее ты вместе с Ихтиандром резвился в глубинах моря. С капитаном Немо исследовал океанские тайны. Ты верил, что голова профессора Доуэля может не только разговаривать, но и рождать научные гипотезы. Ты верил. Ты вместе с хоббитами и их друзьями пробирался по землям орков. И в художественной литературе ты верил авторам. А как не поверить тому же слегка свихнувшемуся графу, которого Ленин назвал зеркалом русской революции в том, что Аннушка, запутавшись в своих любовных похождениях, решилась броситься под поезд. Тогда почему ты не веришь мне? Потому что я не совсем свихнулся? А как же тогда остальные рассказы, выложенные на нашем портале? Там наворочено значительно больше фантазии, чем в моих. Или это от того, что тот же граф мог растянуть повествование о банальном семейном случае на целый роман. Так он мог одно единственное дерево описывать на нескольких страницах. Я же ограничен рамками рассказа. Можно, конечно, пойти по пути сказочницы и рассказывать о том, как мать пыталась соблазнить сына, на протяжении нескольких глав снимая с плеча бретельку лифчика. А надо? Ты ждёшь, что я стану размазывать сопли по стеклу? Я могу. А будет ли это интересно? Предпочитаю следовать правилу киношников, преподанному героем Миронова в фильме "Человек с бульвара Капуцинов". Поцелуй - и следом героиня уже качает, баюкает бэбика. А то, как она девять месяцев таскает живот, испытывая все прелести токсикоза беременных, оставлять за кадром. Вырезать середину и склеить начало и конец. Это называется монтаж.

Дабы исключить нападки в мой адрес, ввожу в свои рассказы нового героя, имевшего реальный прототип в жизни. Все повествования от его имени, потому и претензии к нему. Хитрый ход, подсмотренный у Сказочницы, когда она описывала семейную историю от имени мифической дамы, пишущей ей письма.

Знакомьтесь. Михаил Петрович Белокопытов. Мужчина за семьдесят, ещё достаточно крепкий. Сибиряк, выходец из семьи староверов, но разошедшийся с ними на почве отношения к мирским соблазнам. Как-то: курево, алкоголь, женщины. Хотя, судя по его рассказам, с женщинами у них был полный порядок. Кто кого сгрёб... Ну, и так далее. Его жизненное кредо точь в точь кредо Витьки Полесова, незабвенного слесаря-недоучки из "Двенадцати стульев" - Всегда! То есть Петрович всегда был готов к трём вещам: К драке, к пьянке и любви женщины. Меня приметил и взял под опеку ещё пацаном. Мы с ним сошлись на почве страстной любви к охоте. При значительной разнице в возрасте, у нас сложились отношения не просто наставник-ученик, а настоящая мужская дружба. Благодаря ему я не ошёл по пути многих моих сверстников и не отправился по этапу на лесоповал. В нашем посёлке, окружённом многочисленными зонами, блатная романтика витала в воздухе, пропитывая атмосферу своими метастазами. Кастет, а то и нож - непременный атрибут в споре. Ну да то дела прошедших лет. А сейчас я не о том. Я о побасёнках от Петровича. Все претензии к нему, пусть в данный момент он и беседует с ангелочками.

— Вот послушай, расскажу я тебе случай. - Петрович, затянувшись "Примой" и пыхнув ядовитым дымком, начал очередную байку. - Это я не про себя. Это про одного знакомого. Дело было так.

Матушка в одночасье померла, оставив нам с сёстрами в наследство небольшой дом в деревне. К тому времени старшая сестра с мужем жили в другом месте, а в городе, к которому относилась деревня по районному делению, оставались мы с младшей сестрой. Семья наша дружная, делить нам было нечего и никогда не возникало ссор, разве что в детстве. Ну да того у кого не было. Старшая сразу после похорон заявила, что никаких претензий к нам не будет иметь, коли мы с младшей поделим наследство поровну. У неё и без того хватает на что жить. Она единственная из нас, у кого семейная жизнь сложилась более менее нормально. У младшей, Нинки, муж алкашит страшно, но хоть руки не распускает. Помнит, гад, как это больно, когда тебе их ломают. Мы с женой разбежались, не сойдясь взглядами на веру. Она считала себя богиней, я отказывался признавать за ней

Порно библиотека 3iks.Me