По дороге воспоминаний. Холодильный переулок, или карандашная фабрика- Читать онлайн

Была у Вовки Макарова тайная мысль подарить дядюшке Юре, самодеятельному художнику на день рождения хороший набор цветных карандашей. Дело в том, рисовать цветными карандашами могут не только дети. «Тактикой», «Радугой» только стекло царапать, а хорошие, мягкие карандаши – большая редкость. А при фабрике был небольшой магазин, точнее, киоск с карандашами. Вот туда Макаров и собрался...

Живопись бывает разная. Дети рисуют «елки-палки» и своих мамочек и папочек, художники-самоучки подражают мастерам, а вот мастера...

Когда Макаров в первый раз попал в Третьяковскую галерею, он немного обалдел, потому что был в таком возрасте, что даже краешек женского белья или видимый кусочек тела вызывал бурную эрекцию. А тут столько обнаженных женских тел, что юный Макаров всю экспозицию прошел с влажным членом. И только дома он самоудовлетворился, представляя себя рядом с этими телами.

Например, «Вирсавия» Карла Брюллова. О, как он завидовал какому-то негритенку, который стоял на коленях рядом с белокожей красавицей, поправляющей волосы круглыми нежными руками. А грудки у нее были маленькие, как у Людочки Шенгелия, и восхитительные розовые сосочки! А «Союз Земли и Воды» Рубенса? Мускулистый мужик стоит рядом с могучей женщиной, похожей на дворничиху тетю Лену, зачем-то прикрытой только узкой полоской ткани. И как только этот мужик не обспускался, как Макаров? А всякие Леды с лебедями? И почему, если на доске он, Вовка Макаров, нарисует на школьной доске член с яйцами и назовет его соответствующим образом, то это будет хулиганство, а если голландец или француз изобразят то же самое на холсте в красках за большие деньги, то это будет высокое искусство. Загадка! Эту загадку Макаров непременно решил разгадать, а посему записался в школьный кружок рисования, ваяния и живописи.

Нет, если подумать, то использование карандашей и бумаги – это рисование, а масляных красок и холста – живопись. Но спросить все равно не помешает, тем более, что кружок возглавлял Виктор Иванович Железняков, художник и учитель рисования и черчения, который Вовке благоволил.

Дверь в кружок помещалась под лестницей. Там раньше хранились дворницкие метлы и лопаты. Макаров по наивности полагал, что там только вход, а сам кружок помещается где-нибудь ниже в подвале, но он ошибся...

Когда Вовка открыл дверь, он сначала не поверил своим глазам. Потому что в тесном помещении с косым потолком на высоком табурете сидела Ленка Година! И она была голая! И сидела она в совершенно целомудренной позе Вирсавии, положив ногу на ногу, только негритенка не хватало. Ленка была освещена лампой, в углах таилась темнота, и Вовка решил стать Ленкиным негритенком, то есть встать на колени у ее ног. Он так и сделал, да еще прижался лбом к ее прохладным коленям. А Виктор Иванович был тут. Он стремительно рисовал на большом листе бумаги и шептал: «Я назову эту картину «Поклонение красоте». Да, я ее так назову!».

Он написал эту картину и повесил ее в кабинете рисования и черчения. «Хвалу и клевету приемли равнодушно, и не оспоривай глупца». Не было ни хвалы, ни клеветы, потому что с картины на зрителя смотрели чужие лица. То ли у Железнякова были проблемы с похожестью, то ли он специально так сделал, но в натурщиках никто не узнал ни Ленки Годиной, ни Вовки Макарова. Так что слава обошла их стороной.

Другое столкновение с искусством у Вовки произошло на втором курсе института. Он пришел на первую пару, но ее почему-то не было. Макаров просидел полчаса в пустой аудитории, почитал Лемма, а потом помещение стало заполняться незнакомыми девушками. Они по очереди забирались на стол и рисовали друг друга, а потом попросили забраться на стол Вовку и тоже им попозировать. Он, как был в пиджаке, брюках и ботинках, залез на стол, постеливши газетку «Советский спорт».

Макаров снял пиждак и постарался, как мог, поворачиваясь направо и налево, и даже принимал позу Роденовского мыслителя. Но прозвонил звонок на перемену, и приятные девушки убежали по своим художницким делам. Чуть позже Вовка, надевая пиджак, обнаружил в правом кармане лишний рубль и записку:

— Приходи сегодня в восемнадцать ноль-ноль в общежитие семь-два на Стасова в комнату триста двенадцать. Попозируешь еще. Нина Тихонович.

Нина оказалась очень приятной улыбчивой полноватой девушкой со своеобразным белорусским акцентом, что придавало ей дополнительного шарма. Она была очень хороша в милом домашнем халатике о трех пуговицах, потому что четвертая оторвалась, и «ракушка» то и дело распахивала «створки». До позирования у них дело так и не дошло, а вот до милого обмена мнениями по вопросу применения акриловых красок в живописи – очень даже. Тихонович на ощупь была мяконькой, как свежая булочка, и на запах тоже. Потом Нина долго узнавала Макарова в толпе студентов и махала ему рукой, а он ей улыбался и кивал, как старому другу.

Задача «купить карандаши» оказалась и простой и сложной одновременно. Дело в том, что в лавке при заборе карандаши были, но не те, а шикарные китайские наборы из мягкого сибирского кедра – мелким оптом и только на складе. Пришлось идти на склад, а по дороге выслушать лекцию о производстве карандашей. Ну, а почему бы и нет, если женщина, хоть и толста, но беспредельно мила своим круглым личиком и мигающими глазками. Эдакая сдобная пышечка с неизвестной начинкой.

По дороге на склад Макаров узнал следующее:

— Оказывается, сначала порошок графита смешивают с глиной, добавляют воды и получают состав, напоминающий по консистенции расплавленный шоколад.

Порно библиотека 3iks.Me