Их звали «bevitori d'acqua», что означало «пьющие воду». Они были так бедны, что иногда пили только воду из ручья, вытекавшего из-под стены монастыря святой Екатерины. И на дрова у них не хватало денег, они могли собирать только сухой кустарник, который прогорал очень быстро, и тогда матушка и Адамо спали, тесно прижавшись друг к другу. Именно такой холодной ночью, когда в дыры на крыше были видны звезды, Адамо понял, что в жизни есть еще кое-то очень приятное, кроме полного желудка.
Вечером матушка Бенедетта долго мылась в старом ржавом тазу, нагрев достаточно воды на печурке, сложенной из серых камней. Особенно тщательно она мыла себя между ног, отвернувшись от Адамо, а тот постоянно перемещался по хижине, чтобы лучше видеть ее нежные волосы под животом. Она редко мылась зимой, а тут потеплело, запели птицы, и зацвела омела, словно закутавшись в белое облако. Именно тогда, когда мама мылась, Адамо почувствовал, что с ним творится что-то необычное. Его отросток, прежде маленький и мягкий, вдруг вырос и окреп так, что стал виден в прореху старых штанов. Адамо оторвался от лицезрения маминых ягодиц, быстро скинул ветхую одежду, которую нужно было беречь, и нырнул под одеяло, а вскоре к нему присоединилась и маменька, прижавшись к нему теплым телом. Ночи все еще были холодными, и они спали в одной постели.
К утру похолодало еще сильнее, и матушка обогревала сына собой. Она старательно прижималась к нему всем телом, когда почувствовала, что в ее живот упирается что-то твердое. Она откинула одеяло и в свете занимающейся зари увидела член сына, большой и подергивающийся. Она протянула руку и погладила его по синей головке. Адамо застонал, его член задергался и впервые в его короткой жизни изверг семя. Бенедетта собрала его в ладонь и размазала семенную жидкость у себя между ног, там, где вчера мыла так тщательно. Сын проснулся, хотел спросить, что это было, и почему ему было так хорошо, но замер в недоумении, видя, как она. откинувшись на тряпье, одной рукой трет себя между ног, а другой терзает большие тяжелые груди. Вскоре она затряслась, застонала и затихла, а Адамо испугался. Он спросил: «Мама, тебе плохо?». А она ответила:
— Нет. сынок, мне очень хорошо!
Они еще немного полежали, закутавшись в одеяло и тесно прижавшись друг другу, но Адамо больше не испытал сладостного чувства. Он опять проснулся и сразу захотел есть. Но у них была только холодная вода, и Адамо пил ее, пока живот не округлился, и голод не отступил.
Мама накинула на себя самое рваное платье и ушла к дороге просить милостыню, и Адамо делать совсем было нечего. Тогда он ощупал свой отросток, надеясь повторить утреннее удовольствие, и у него почти получилось, правда, пришлось немного потрудиться. Но тут вернулась мама, но не одна, а с каким-то мужчиной, бородатым и хорошо одетым. Одной рукой он ее обнимал за плечи, а другой вел в поводу лошадь в богатой сбруе. Адамо перестал терзать свой отросток, натянул штаны, тем более, что мама просила его погулять, и еще шепнула, что скоро у них будет много денег. И тогда он отправился к монастырю святой Екатерины, к тому месту, где из-под стены вытекал ручей, питавший их небольшое семейство водой.
Когда Адамо добрался до монастыря, там вовсю шло какое-то веселье, звенели чьи-то голоса, и плескалась вода. Адамо стало интересно, и он огляделся. Возле стены стояло высокое дерево, и, если забраться на него, можно было увидеть, что там славно говорит и покрикивает женскими голосами, коих было множество. Адамо так и сделал, только предварительно снял одежду, чтобы ее не разорвать о шершавую кору. Мгновение, и юноша уже полз по толстой ветви, ведущей на ту сторону, прижимаясь к ветви животом.
То, что увидел Адамо, поразило его до глубины души. Возле ямы в земле, вырытой неподалеку от родника, бившего из-под большого камня, стояла толпа девушек, и все они были обнажены! Только белые платки укрывали их головы, но нежные грудки трепыхались в такт движениям и смеху, и треугольнички волос под животами призывно темнели. Одна из девушек, совсем без волосков, лежала в яме, и, кажется, не чувствовала холода, а толстая монахиня в полном облачении считала, пока не сказала «сто», и «хватит!».
— Охладила свой пыл, сестра Бернадетта? – спросила толстуха в черном. – Больше так не делай!
Девушка поднялась из ямы, вытерлась куском полотна, и. стуча зубами и дрожа, как осиновый лист, стала одеваться.
— А теперь всем купаться! – закричала монахиня, и девушки, смеясь и толкаясь, залезли в яму с водой и стали там плескаться, как уточки. Этого Адамо уже не мог выдержать. Он сел, упираясь спиной на ствол спиной, свесил ноги и, повинуясь инстинкту, захватил воспрянувший отросток в кулак. Сделав совсем немного движений рукой, он выплеснул семя в воздух, и потерял сознание от восхищения...
Адамо пришел в себя в полутемном помещении с низким потолком. Он, голый, лежал на столе, его поливали водой и давали нюхать какую-то гадость. Он лежал не один. Его окружали молодые монахини, невыразимо свежие и румяные после купания и, как на подбор, очень молодые. Одна из них поливала его водой, а другая давала нюхать тряпочку. Остальные смотрели и трогали его отросток и шарики под ним.
«Он похож на ангела!», – сказала одна из них, та, которая старательно крутила его шарики.
— У
Порно библиотека 3iks.Me