Аля- Читать онлайн

Маркса и блаженного Августина, а гость делал вид что слушает, а сам поглощал халявные бутерброды с чаем. Но однажды Юзуф не выдержал его долгих монологов, встал, сделал сальто и сказал непринужденно:

— Я, понимаешь ли, с детства над телом работаю. У меня, например, растяжка плохая была. Я поработал, растянулся на китайский шпагат. Я со своим телом все могу, - он погладил себя по груди. - А с этими твоими теориями - что? В царя стрелять? Революции устраивать? Нет, неинтересно... Меня сейчас в четыре номера зовут... на эквилибр, на вольтижировку и в две группы воздушных гимнастов. Тоже неинтересно. Йогу я смотрел. Нет, не то. Моему телу другого хочется. Китайские дела тоже смотрел. Там что-то есть... - И с неожиданным мгновенным вдохновением: - Мне кажется, если правильно подойти, то можно и летать... Это должно быть так же просто, ну... как с женщиной спать. - И тоскливо добавил: - Знать бы только чем...

У Дани дух захватило. И Фурье, и Блаженный Августин грустно замолчали. Слишком это было неожиданным. К тому же проходное упоминание о женщинах тайно уязвило Данилу, который давно уже тяготился богатой теоретической вооруженностью в этой области при полном отсутствии самого бедного практического опыта. Он вдруг остро ощутил, что и научные его изыскания страдают от нехватки жизненности, каким-то странным образом связанной с женщинами, с простым и сильным обладанием ими...

Однако дружба их на этом месте только укрепилась. Юзуф испытывал необъяснимое уважение к Даниной интеллектуальной мощи как к вещи ценной, но совершенно бесполезной, а Даня, в свою очередь, уважал простоту и непринужденность своего нового товарища.

И старинный дом привык к нему: как-то незаметно образовалось у него свое постоянное место на кухне, на широкой деревянной скамье, под высоким дореволюционным окном. Он любил тихо и скромно сидеть там и слушать занятные речи умных людей, недвижно, словно античная статуя.

— Просто поразительно, - удивлялась Александра Ильинична, чуть шевеля точеными бровями, - гимнаст, акробат, такой подвижный, казалось бы, а когда сидит - точно каменное изваяние!

Так оно и было. Неподвижность его была свободной и полной.

Однажды утром, уходя в школу, Даня сказал матери:

— Юзуф заболел. Он сейчас один, мать на гастролях. Может, зайдешь к нему попозже, проведать? Сейчас-то он еще спит, конечно...

Аля кивнула. У нее был свободный день. Расписание было удобное, она сама его себе составляла, три дня было свободных. Отправив Даню, приняла горячую ванну, намазала распаренное лицо густым, лимонного запаха кремом, прибрала слегка на кухне, позвонила двум-трем подругам и заварила свежий чай. Сделала два толстых бутерброда с колбасой, поставила на поднос чашку со сладким чаем и тарелку с бутербродами и, накинув поверх старого шелкового халата вытертую лисью шубу, прямо в шлепанцах на босу ногу вышла на черную лестницу, чтобы отнести незамысловатую еду заболевшему соседу. Морщась от помоечных запахов запущенной лестницы бывшего приличного дома, поднялась по сбитым ступеням от своего некогда почтенного бельэтажа на последний, четвертый этаж и, не звоня, толкнула дверь. Как она и предполагала, дверь была не заперта.

— Юзик! - окликнула она с порога, разглядывая квартиру и прикидывая, каким это образом переставили стены.

Кухня была маленькой, при перепланировке ванная отошла к соседям и ее пришлось выгородить в торце кухни, догадалась Аля. Она приоткрыла дверь в комнату при кухне, где, по ее представлению, должен был обитать Юзуф. Так оно и было. На узкой кушетке, немного запрокинув голову на плоской подушке, спал юный циркач.

Александра Ильинична с подносом, в шубе, сползающей с одного плеча, подошла к нему и увидела, что он не спит. Глаза его были полуоткрыты, лицо влажно блестело.

Она поставила поднос на край письменного стола и, положив руку ему на лоб, склонилась над ним:

— У-у, температурища... Да ты совсем больной, Юзя!

Он лежал под тонкой простыней, укрытый до шеи, и был похож на фараонову мумию всем очерком тела, и особенно это сходство укреплялось ступнями, носки которых не были расслабленно вытянуты вперед, что обычно для лежащего человека, а твердо подняты вверх.

— Юзя, Юзя, - позвала его Аля. Замедленным и ненамеренным движением она сдвинула вниз простыню, открыв мускулистую грудную клетку и узкий живот, всю середину которого, закрывая и пупок, занимал смуглый детородный член, к которому она протянула безотчетную руку, и он двинулся к ней во встречном движении.

— Возьми! - сказал он хрипло и требовательно.

Бедная Аля почувствовала, как всю сердцевину ее тела, от желудка донизу, свело такой острой судорогой, что, не помня себя, сбросила шубу, шлепанцы, еще что-то лишнее и через мгновение взвилась, запрокинув в небо руки и широко расставив мощные бедра, в таком остром наслаждении, которого она, неутомимая охотница за этой подвижной дичью, во всю жизнь не изведала. В комнате что-то захлюпало, зачавкало, заскрипело и застонало.

Она уже не помнила, как попала к себе в квартиру, как с трясущимися ногами готовила обед. Запомнились только слова сына:

— Все-таки наш Юзя во всем оригинал. Говорит, я, когда болею, не ем, не пью, лежу три дня, не зажигая света, а на четвертый встаю здоровый. Ты слышала такое?

Аля пожала плечами. Все эти часы, прошедшие с тех пор, как она спустилась со злосчастного четвертого этажа, она испытывала такой пожар, такую нарастающую жажду, как будто каждая клетка ее тела прожаривалась раскаленным ветром и только единственной влагой могла утолиться.

Домочадцы разбрелись по комнатам, одна Аля сидела на кухне, едва не теряя сознание

Порно библиотека 3iks.Me