Дачницы- Читать онлайн

Бригада таджиков выгрузилась из старенькой «Газели». Вооруженные топорами, пилами и гвоздодерами, они вошли во двор.

— Ну что, хозяин, ломаем? — обратился ко мне бригадир.

Немного защемило в груди, даже к горлу подкатил комок. Дом строил отец, материалы он собирал по досочке, по кирпичику, по гвоздику. Отца давно нет, а дом покосился, кое-где просел фундамент, течет крыша, прогнили балки. Ремонтировать смысла нет, да и просторнее нужен домик: внуки уже подросли.

— Давайте! — ответил я и отвернулся.

С этим домом связана моя юность, мое взросление и кое-какие эротические воспоминания, о которых я и хочу рассказать.

Садовый участок мы получили в далекие шестидесятые годы прошлого века. В те времена похвастаться дачей мог далеко не каждый, а провести лето вдали от городской суеты на природе хотели многие. Как-то отец уехал в длительную командировку, и мама решила пустить к нам на сезон дачников, заодно пополнить семейный бюджет.

Дачниками оказались молодая женщина с полугодовалым ребенком и девушка примерно моего возраста, ее сестра. Старшую звали Лена, она была женщина компанейская и веселая, быстро нашла общий язык с моей матушкой. Младшая, Тоня, вела себя нелюдимо, горделиво и даже заносчиво, со мной почти не общалась, и произносила умные фразы типа «каждому своё» или «замнем для ясности». Меня это несколько будировало, мне-то хотелось найти с ней контакт. Девчонка симпатичная: кругленькое личико, светло-русые волосы, заплетенные в две косички, голубые глазки. И фигурка ничего — ножки длинные, не худые, не толстые, и там, откуда они растут, все уже округлилось, и холмики груди прорисовываются. С великой радостью заглянул бы ей под подол, но, увы, раздевал я ее только мысленно.

Я пытался всячески привлечь внимание Тони — то порывался сказать остроумную шутку, то бренчал в саду на гитаре. Но она, задирая нос, проходила мимо, и не удостаивала меня даже взглядом. Зато старшая улыбалась моим остротам и хвалила мои музыкальные способности:

— Володя, вы хорошо играете!

Когда настали жаркие дни, сестры ходили по саду в купальниках. Хоть и нетрудно дорисовать в воображении всё, что скрывала тонкая ткань, одних фантазий мозгу недостаточно. Желание хотя бы одним глазком рассмотреть то, что у Тони запрятано в трусиках, становилось просто нестерпимым.

В саду у нас была дощатая душевая кабинка с огромной бочкой наверху, куда мы по утрам наливали воду, чтоб за день она нагрелась, а вечером можно было ополоснуться. Я взял буравчик, на уровне ниже пояса прокрутил дырку в доске и воткнул туда щепочку, чтоб не было заметно. Вечером я дождался, когда Тоня пойдет в душ, подкрался тихонько, вытащил щепочку и прильнул к отверстию глазом. Тоня стояла спиной ко мне, но и вид голой девичьей попки меня возбудил.

Тоня постояла немного под струями, потом закрыла воду, но выходить пока не собиралась. Она повернулась боком ко мне, и стало видно, что одну руку она сжимает бедрами. Бедра ее то напрягались, сжимая руку сильнее, то расслаблялись, слегка отпуская. До меня доносилось ее громкое дыхание. Она слегка приседала и тут же выпрямлялась, подаваясь вперед, в ее частое дыхание вкрапливались стоны.

До меня дошло — Тоня занимается мастурбацией. Она — онанистка! А с виду обычная девочка, ничего такого не скажешь. Я слышал от своего приятеля, с которым мы часто обсуждали интимные темы, что некоторые девчонки занимаются онанизмом.

— Только они того... с приветом, — сообщив мне это, приятель покрутил пальцем у виска.

— Да ну? — удивился я.

— Так в книжке написано... Да я и сам видел!

И приятель рассказал: когда он жил на старой квартире, в другом районе, там у них по двору ходила дура. Ее потом в сумасшедший дом забрали. Она задирала юбку и всем показывала. И изо рта у нее слюни текли. И говорить она не умела, только мычала. И пальцем себе терла... ТАМ.

И вот я вижу, как Тоня делает это. Но ведь она обычная девчонка и вовсе не дура. И слюни у нее не текут, и говорит нормально, и рассуждает как взрослая. И вдруг... А всё ходит и нос задирает, и строит из себя. Будто сама пристойность и ничем таким не занимается. А оказывается — занимается. А выйдет из душа и будет опять нос задирать, словно ничего такого не делала.

Мои размышления прервали шаги. Я быстро нырнул в кусты. По дорожке от дома к душевой шла Лена. Подойдя, спросила:

— Тонь, ты скоро?

— Да, да, сейчас! Вытираюсь уже!

* * *

Тоне не нравилось слово «мастурбация». Оно грубое, от него отдает каким-то специфизмом, какой-то просветительской лексикой. Оно научно-книжное, а потому некрасивое. Куда приятнее «онанизм» — это слово такое уютное и теплое, и одновременно будоражащее. Мягкое и уносящее вдаль, в нем что-то таинственное и греховное. От этого слова у Тони разливалась горячая волна внизу живота, и возникало свербящее чувство, а пальцы так и тянулись ТУДА, чтобы погладить там и поласкать.

Библейский юноша Онан представлялся Тоне милым кудрявым пастушком, которого насильно женили на старухе, а он не хотел ее. Она не вызывала в нем эротических чувств. Ему хотелось наполнить своим семенем юную весеннюю почву, которая даст бурные всходы. А осеменять старуху — все равно, что бросать семена в бесплодную пустыню. И Онан, мечтая о молодом женском теле, извлекал свое семя не с помощью юного влагалища, а собственными пальцами, и проливал его на плодородную землю. И пусть земля не зачинала человеческих зародышей, зато на ней

Порно библиотека 3iks.Me