реке понеслась... Кто же у них здесь за старшего? Эй! Кто-начальник-то? Отзовись, мил человек!
— Чего глотку дерёте? - вылез наружу Большаков. Снял к конька палатки подсушенные штаны, зашел с ними за палатку и стал неспешно облачаться.
Два мужичка сельского вида, опираясь на велосипеды, терпеливо ждали. Было видно, что голый вид физрука их не смутил, а наоборот – вызвал симпатию. Мужички не знали, что в палатке есть ещё одна подруга. Тогда, за подобное изобилие, зауважали бы ещё сильнее. Потому что сельские (что мужики, что бабы), больших и сильных воспринимают по-серьёзному. В их понимании - раз одарён человек здоровьем, имеет силушку то ему и - верховодить.
— Ты ль, что ли, здесь за главного?
— Ну. А вы те охламоны, что должны были прибыть ещё вчера и не явились? – вышел к сельчанам физрук.
— Они самые, - радостно признались, совершенно не обиженные на нереспектабельное обращение к ним охранники. – Загуляли чуток... Виноваты. Но сегодня – как стёклышки. Выехали чуть свет и - тута!
— Ладно, - примирительным тоном сказал Большаков, пожимая мозолистые пятерни сельских тружеников – Прибыли и - хорошо. Что-пили-то? Самогон?
— Он самый.
— Из ячменя...
— Семёновна гонит...
— Пробирает жуть как!
— Сюда тоже взяли? – деловито поинтересовался Борис.
— Как можно?
— Мы же на работе...
Пропойцы изобразили обиду.
— Хрен с вами! Захарович разберётся. Бывший пограничник! Заломает в два счёта, если что не так. Знаете, о ком говорю?
— А как же... Солидный мужчина...
— Договора с ним подписывали...
— Ясно. Идёмте, покажу, что беречь будете: склад, палатки, территорию. Ну, и остальное...
..
Пользуясь моментом, что никого нет поблизости, из «медицинского» укрытия выпорхнула Наталья, заторопилась к лагуне, где с кислым лицом и покрасневшими глазами, сидела, глотнувшая густой малафьи, Зойка.
Увидев приближающуюся медсестру, та хотела подняться, но передумала. Обречённо махнув рукой, снова плюхнулась на кроссовки, что были под ней и щадили молодую попу от холода ещё не согревшегося песка.
Наталья присела на корточки рядом. Заглянула в расстроенное лицо выебанной в рот подруге. Спросила с искренним участием:
— Глотала впервые?
— Ага – призналась повариха. – Никогда не думала, что ОНО такое мерзкое на вкус...
— Это сначала... Потом привыкнешь... Мужская сперма для женщин продукт полезный. И во внутрь, как абсолютный белок, и на лицо, в качестве косметической маски. Это я тебе, как дипломированный медик говорю.
— Брр, редкая гадость... Никогда больше в жизни... Никогда! - крутила головой повариха.
— Да ладно тебе... Не зарекайся. Будешь и сосать, и глотать. Помяни моё слово. У того же физрука. Кстати, его сперма намного лучше, чем у других. У моего мужа, например, она горьковатая, у физрука - пряная. Неужели ты у мужа не глотала?
— Никогда. Мы даже обычный минет ни делали. Коля считает, что это грязно.
— Что за архаизм! Это во всём мире делают. Ладно, ещё распробуешь... Лето, у нас с тобой, только начинается... На Косу многие приходить будут... Здесь условия не такие строгие, как в общежитии...
— Ты это о чём?
— О наших будущих партнёрах. Разве тебе не понравилось заводиться до оргазма?
Возникла минута обоюдного молчания. Девушки смотрели на скользящую перед ними воду и каждая из них думала о своём, наболевшем.
Зойка вспоминала восторженные рассказа подруг об особенностях минета.
«Бессовестно-то как врали! Но зачем? И так похоже... Неужели, Наташка права, что во всём мире? И дело - в привычке?»
Наталья же тайно радовалась, что Большаков сдержал слово – сделал повариху соучастницей развратной ночи.
«Теперь эта кукла никому ничего не расскажет!»
Наталья поднялась на ноги, оглядела приятную для глаз картину окружающего пейзажа. Вдохнул чистый воздух полной грудью:
— Раз уж вышла такая катавасия, значит будем бедовать месте, - сказала она потягиваясь. - Давай поплаваем. Пока есть возможность. Выходные наши заканчиваются. Скоро Захарыч привезёт продукты и надо работать. У нас уже и первые едоки появились, Сторожа. Из местных. Мужички так себе, но кушать тоже захотят. Да и пионерия через пару дней заявится... А эти проглодиты ещё те... Идём!
— Ты такая невозмутимая, - подняла голову повариха. – И опытная, хотя и моложе. Всё знаешь. А у меня, будто только сегодня, на многое глаза раскрылись...
— Идём же! - настаивала Наталья. - Одной не охота.
— Идём, - чисто механически согласилась Зоя и двинулась за подругой.
Подходя к реке, она наконец решила, что сохранит совершённый грех в тайне от Коли. Промолчит.
Это – само собой! Но кривить душой, всегда так мучительно! Особенно поэтической душе, которую переполняют эмоции.
И в голове изменщицы тут же сложилось горькое откровение (или оправдание?)
Когда приеду я домой
И губы дам для поцелуя,
Ты не узнаешь, дорогой,
Что есть на них «помада» куя.
Хотела, не хотела – проглотила!
Чужого фаллоса истоки.
Но изменяя, я любила,
Тебя, мой, ныне, одинокий!
И эта кара на года!
Как бы отмыться не пыталась,
Меж губ, отныне на всегда,
Чужая малафья осталась...
Стихи были ещё сыроваты, но сочинительнице они очень понравились. И чтобы их не забыть, так и не зайдя в воду, Зоя Александровна развернулась, сначала пошла, а затем - побежала в сторону палатки. Там в хозяйственной сумке лежала видавшие виды общая тетрадь, в которую она вносила кухонные рецепты и советы по готовке. Теперь талмуд понадобился и для более важного...
Ох уж эти - творческие личности! Вечно у них на первом месте - общение с Музами...
(Сочинение «Когда приеду я домой», получилось у будущей «поэтессы» гораздо более осмысленным, чем предыдущие причитание «наездницы» и сохранилось в «архивах» мадам Х - весьма популярной в
Порно библиотека 3iks.Me
13899
29.09.2022
|
|