Посещал музеи, его видели на пляже. И всех делов — то у него было, что подстраховать дядю, когда он по коридору двигается в туалет или в душ. Делать это было не сложно. Дядя был мужчиной мелким, худощавым, с впалой грудью и тонкими руками. Лишь его голова была лысой и большой.
Да и держался он на своих ногах в целом сносно.
Даша же души в новоявленном родственнике не чаяла, она искренне любила его, как отца, всегда была рядом, готовая помочь, заполошно готовая ухаживать за ним. О том наследстве она и думать забыла, ей хотелось, чтобы родной человек пожил по дольше.
И не был он ни чуточку сварлив, ни капризен. Вполне себе добрый, воспитанный человек.
От такой заботы, от любви, от хорошего питания он вскоре почувствовал себя лучше, в его глазах появилась искра, припадки стали очень редки, фактически сошли на нет, правда ноги у него никак не приобретали достаточную твердость, и он чаще лежал на своей узенькой, чистенькой кровати.
Его комната, буквой Т, через коридор, располагалась по отношению к комнате молодоженов. Обе двери всегда были открыты, чтобы слышать дядю.
Где-то дней через пять после заселения молодой семьи в феодосийскую квартиру, с утра, часов в десять, уже после того, как Даша покормила дядю горячим, сытным завтраком, Женька сказал, что идет писать пейзажи.
Впрочем, чтобы он ни начинал рисовать — пейзажи или натюрморты — рука помимо его воли, начинала выписывать девичий образ, и у молодого художника неизменно выходил портрет его возлюбленной, его музы, жены Даши.
Прихватив все необходимое, Женя ушел, а к дяде явилась участковый врач с плановым осмотром, переобулась в прихожей в тапочки.
Это была статная, высокая женщина, лет 45, одетая, впрочем, безвкусно.
Даша не хотела им мешать, однако подслушивала из коридора их разговор. Она знала, что скромный дядя сам не расскажет ей о своих болячках, и надеялась из беседы врача и пациента узнать о его состоянии.
- Да вы молодцом! А не стыдно так безобразничать, ведь у вас в доме молодежь? - Спросила дядю доктор каким-то очень низким, почти мужским голосом.
- Они свои, - кашлянул старик. - Мне трудно то и дело
одеваться и раздеваться. Лучше я голый полежу.
Даша сначала не поняла, о чем это он. Потом вспомнила, что тело дяди, когда она его кормила, укрывал бежевый - в синюю клетку - плед. Выходило, что под ним он был обнажен, а теперь, перед доктором тот плед с себя
Порно библиотека 3iks.Me
834
10.04.2024
|
|