моя «Валькирия» уже преодолела дистанцию порядка двухсот пятидесяти миллионов километров, что заметно превышает расстояние от Земли до Солнца.
Общаться с ЦУП’ом в режиме реального времени стало практически невозможно, так как задержка ответа стала превышать два десятка минут. С тех пор мы перешли на обмен текстовыми сообщениями. Благо, ограничений на их объём и количество не было никакого.
Я постоянно валялся в ложементе, с трудом ворочаясь с боку на бок. О том, чтобы заниматься физическими упражнениями не могло быть и речи. Пробовал читать электронные книги, но глаза быстро уставали. А ничего другого из развлечений тут не было.
От нечего делать решил вести что-то вроде дневника, в котором буду излагать, всё что происходит. Пока описывал все предшествующие события, в голове даже какая-то ясность появилась. По крайней мере, я точно сознавал, где я, зачем и почему добровольно принял на себя эту миссию.
Несмотря на регулярный приём прописанных мне препаратов, самочувствие моё стремительно ухудшалось с каждым днём. Меня об этом предупреждали, и никакого чуда я не ждал. Широкий спектр жёстких ионизирующих излучений исправно делал своё дело с моим организмом.
Не знаю, было ли это игрой моего воспалённого разума, или же небольшим сюрпризом от курировавшего меня психолога, но я неожиданно обнаружил на носителе небольшого планшета, которым меня снабдили, папку с моими личными фото и видео.
Я уже несколько лет не заглядывал в них, потому что знал, что там будет Катя. И будет больно. Но сейчас, когда пересматривал их раз за разом, больно почему-то уже не было. Мне казалось, что она на тех снимках улыбается мне. Причем не тому мне, который её фотографировал, а мне нынешнему, стремглав несущемуся сквозь пространство, чтобы воссоединиться с ней наконец.
На всякий случай о своей находке в ЦУП я решил не докладывать. Как не доложил и о том, что к исходу шестых суток у меня начались настоящие галлюцинации. Я стал видеть то Серёгу, стоящего у изголовья моего ложемента, то врача, что консультировал меня перед самым стартом, то Альберта Карловича, который озабоченно вглядывался в цифры и надписи на навигационном мониторе.
— Как ты тут, Ваня? – спросил меня однажды старый физик и похлопал по плечу.
— Все системы работают штатно. – спокойно ответил я.
— Это хорошо, но... – учёный раздосадовано цокнул языком. – Я опасаюсь, что в решающий момент они всё же откажут. Так что мы рассчитываем только на тебя, Иван. – грустно добавил он и исчез.
Согласно протоколу, каждые шесть часов я сверял все показания с расчётными. Всего пару раз за это время на основании замеченных расхождений мне пришлось незначительно откорректировать вектор тяги силовой установки. Работа была нехитрая и занимала считанные минуты. Автоматика в целом пока не подводила, и у меня оставалась уйма свободного времени.
Большую его часть, правда, я спал. Спать хотелось всё время. Видимо, сказывалась ещё и побочка от препаратов, что я принимал. Во время бодрствования я снова и снова пересматривал фото и видео из личного альбома.
А когда они заканчивались, наслаждался любезно предоставленными мне командой военных психологов роликами с живописными видами родной природы под успокаивающую музыку. Их я чередовал с картинками дальнего космоса, поступающими в реальном времени на консольный монитор с фронтальной камеры «Валькирии». Мне особенно нравилось смотреть на звёзды и туманности под шум прибоя или пение птиц в наушниках.
К исходу десятых суток полёта я уже отчётливо видел на экране яркую точку, которая и была моей целью. Она становилась всё ярче буквально с каждым часом. Затем стала похожа на изогнутую белую черту. А позже уже превратилась в подобие гигантского серпа, занимающего добрую треть монитора.
Согласно расчётам, к этому моменту моя собственная скорость приближалась к рубежу 3% от световой. А это означало, что пространство и время для меня теперь существуют не совсем так, как мы к этому привыкли. И дальше этот эффект будет только нарастать. Вот только я понятия не имею, в чём это будет выражаться.
Не знаю, связаны ли с этим мои галлюцинации, но на какое-то время они прекратились. Я даже заскучал по присутствию рядом кого-то знакомого, пусть и в виде плода моего воспалённого воображения. А самочувствие моё, к слову, стало совсем никудышним.
Не буду описывать симптомы острой лучевой болезни, все они есть в учебниках. Скажу только, что порой мне становилось настолько хреново, что я опасался, дотяну ли до того момента, когда настанет время нажать на ту самую «красную кнопку».
Я практически ничего не ел и почти всё время спал. А когда просыпался, превозмогая боль во всём теле, тянулся к консоли и сверял показания. Затем снова падал без сил в свой ложемент под действием, как мне казалось, ещё более возросшего тяготения, вызванного ядерным ускорителем.
Лежа на спине с планшетом в руках и еле шевеля пальцами, я дописывал последние страницы своего дневника. Не знаю, зачем я это делаю. Но мне непременно хочется успеть отправить его на Землю в надежде, что, преодолев миллиарды километров, он всё же достигнет цели, и кто-нибудь его там прочтёт.
Однажды мне привиделся дивный сон. Я открыл глаза – а у меня ничего не болит, голова ясная, глаза отлично видят, руки и ноги слушаются, как и прежде! У меня даже промелькнула мысль о том, что я уже умер. Мне говорили, что такое возможно. И тогда же предупредили, что, скорее всего, это будут последние часы моей жизни.
Я сел на ложемент и
Порно библиотека 3iks.Me
690
12.04.2024
|
|