от желания услышать от неё что-нибудь унизительное. Униформа заставляла мою мазохистскую природу тянуться к исполнению приказов. Благо в оскорблениях она мне никогда не отказывала. Теперь, похоже, дело двинется дальше.
— В детстве, когда мама наряжала тебя в женские платьица, тебе ведь это нравилось? — спрашивает она, рассеянно глядя на монитор компьютера. Я молчу и Эрика резко обернувшись, залепляет мне пощечину, от которой я падаю на бок. В глазах всё тут же темнеет, я трясу головой пытаясь разогнать мрак, застилающий взгляд. В ушах звенит, но сквозь звон я расслышал разозленный голос моей сестры:
— Ну ты что, совсем придурок безнадежный? С какого удара до тебя дойдёт, что на МОИ вопросы ты отвечаешь немедленно, громко и ясно? Только попробуй еще раз промолчать, когда я о чем-то спрашиваю, урод, — кричит она мне прямо в лицо, — ты всё понял?
Господи, думаю я, да у неё в этот раз вообще крышу снесло. Обычно, даже когда она злилась, она била меня больше для показухи перед подругами, не очень больно, так чтобы я лишь знал свое место или быстрее нес лимонад, и всегда отпускала какую-нибудь шуточку, которая как-никак разряжала атмосферу. У неё была черта, за которую она не переходила. А тут впервые я почувствовал на себе её силу, не сдерживаемую желанием только позабавиться. Видно, я довел её до белого каления своими экспериментами с одеждой. И это верно, ведь кому понравится, когда в его новенькой, с иголочки униформе, дрочит какой-то извращенец. Ну, вот и моя сестра
исключением не была, посему, похоже, шутки отныне отброшены куда подальше. Это испугало меня, и я решил, пока не представиться удачный момент удрать, безропотно выполнять её команды. Авось пронесет. Послушание тоже приносит свои плоды. Посему, борясь с головокружением, я промямлил:
— Да, Эрика, я всё понял. Её это, похоже, не совсем удовлетворило, потому что схватив меня за галстук, она притянула меня к своему лицу и будто говоря с законченным дебилом, отчеканила каждое слово:
— Уже лучше, но отныне ты должен меня называть Госпожой, всегда, когда ко мне обращаешься. Особенно после того, что я тебе собираюсь показать. Тебе ведь интересно, что я хочу тебе показать, а? Ты жалкий ничтожный червяк любящий одеваться в девичьи шмотки?
— Да, Эри... — лепечу я, задыхаясь в шелковой удавке, и тут же допускаю промашку, не присовокупив её новоприобретенный титул, за которую немедленно получаю наказание. Эрика хлещет меня по щекам, так, что моя голова болтается из стороны в сторону, как у поломанной марионетки. Галстук всё сильнее затягивается и я, испугавшись удушья хватаю её за руки, позабыв от страха приказ держать собственные конечности где было велено. Ох, где же ты моя воображаемая покорность, которую я так беспрекословно выказывал в своих фантазиях. Не осталось и следа при встрече с реальной болью и страхом. Я и не знал тогда, что именно эти вещи, в скором времени, взрастят во мне такое повиновение, что дрессированные дельфины, выделывающие кульбиты сквозь горящие кольца, по сравнению со мной покажутся неуклюжими любителями. Да-да, в скором времени я буду дрожать как осенний лист на ветру, лишь только заслышу где-то вдали шаги моей властолюбивой сестрицы. Но это случиться позже, а пока я силился разжать её стальную хватку и извивался, как червяк на крючке, не понимая, что лишь усиливаю расправу за непослушание.
— Ах ты мерзавец, — шипит Эрика, и с легкостью сбросив мой хилый захват со своего запястья, со всей силы припечатывает моё лицо... на этот раз уже кулаком. Удар отбрасывает меня на спину, и какое-то время я летаю где-то далеко — далеко в сладостных глубинах небытия, где нет и быть не может стервозных сестричек, так и норовящих надавать тумаков своим братьям, которых природа, увы, обделила физической силой, зато в избытке наградила всяческими извращенными потребностями. За что им, бедолагам, вечно приходиться страдать. Я летаю в тумане, в голове, налившейся свинцовой тяжестью шумят рушащиеся водопады, а сквозь дымку перед глазами вижу неясный силуэт моей мучительницы, которая ловко запрыгнула на свою покорную лошадку, валяющуюся копытами кверху. Тяжесть оседлавшей меня Эрики, неожиданно начинает возбуждать, и, хотя я еще не до конца пришел в себя после её сокрушительного удара, собственный член, стоящий сейчас колом, наверняка скажет о моих порочных мыслишках лучше всяких слов. Я ничего не могу с собой поделать, страх перед сестрой столь же кошмарен, сколь и возбуждающ, и потому я не оттолкнул бы её, даже если бы у меня хватило на это сил. Отныне я в плену и у неё, и у собственной похоти, которая будет заставлять меня выполнять её приказы ничуть не хуже непосредственных команд моей Владычицы.
— Ну, давай же, просыпайся, — приговаривала Эрика, шлепая меня по щекам, уже не так сильно, но всё равно вполне ощутимо, отчего я, испытывая резкую боль, возвращался в сознание, — неужели ты такая тряпка, что позволишь девчонке измываться над собой? Покажи, какой ты мужчина. Легко говорить, когда на твоей стороне перевес по всем параметрам.
— Просыпайся, кому говорят! Почтя за лучшее послушаться, я делаю над собой усилие и фокусирую взгляд на сестре. Она выглядит восхитительной, особенно, если учесть, что смотрю я на неё снизу вверх, как и положено покоренному рабу. Пользуясь случаем, я пробегаю глазами по ровному ряду пуговичек застегнутой наглухо блузки и дохожу
Порно библиотека 3iks.Me
47723
20.01.2019
|
|