Начало или Приходи в четверг (Часть 1 Полная версия)- Читать онлайн

досадным недоразумением, о котором сожалеем и раскаиваемся.

— В твоём пацифизме, Борис Петрович, мне понравилось только одно слово «спустить». – сказал Я. - Оно существенно и конкретно к данной ситуации. Предлагаю повторить манёвр прошлого раза. Большак идёт за стеллажи и дрочит. Если придёт, выебать!

— Правильно! — согласился с предложением Я безответственный Борик. - Пусть сначала выебет, а потом рисует эти долбанные планшеты.

Большаков сказал, что он так не хочет:

— Она мне нравиться. И вообще. Про любые домогательства по отношению к Лене, прошу всех забыть и заткнуться!

Меньше всех этой реплике удивился Бориса Петрович. Воспитанный на классической литературе, где любовь и секс почти не пересекались, он оставался сторонником романтических отношений.

Борику, если по-честному, всё было фифти-фифти. Ебать, не ебать - решать патрону.

А вот Я рискнул взбрыкнуться. Но едва попытался возразить, патрон ухватил его за горло и держал, до тех пор, пока третья ипостась не призналась, что была не права.
..

Переодевание Куликовой затянулось надолго. Елене Павловне нужно было набраться решимости встретиться с человеком, которому позволила несколько дней назад проделывать с её телом то, что не делал даже супруг. Ещё она хотела успокоиться. Забыть сцены недавней измены. Стать женщиной с кремневым сердцем и твёрдыми принципами.

Калинин, узнай он о случившемся, мог запросто убить солдата. Да и ей бы досталось. Тоже, в какой-то степени, виноватой. Провоцировала молодого человека фривольной одеждой, яркой косметикой, излишним кокетством. Про дневник и вспоминать не хочется.

Сегодня на Елене Павловне строгий костюм, сдержанный макияж. Выражение лица непроницаемое. Нужные выводы сделаны. Эмоции под контролем.

Когда Калинина вышла из подсобки, Большаков был на рабочем месте. Обтягивал фанерный планшет влажным листом ватмана. Лицо его было напряжено ожиданием первых слов предстоящих объяснений, которых, увы, не избежать.

Елена Павловна прошла к своему столу, нашла заготовленный текст и, молча, отнесла его помощнику.

— Простите меня, - услышала она еле уловимые слова. - Я не хотел... Так получилось.

«Он не хотел! - Калинина вернулась за свой стол и принялась настойчиво смотреть в окно. - Конечно, не хотел! А как страстно всё проделывал! Вспомнить жутко. Не хотел... А она? Она тоже этого не хотела? За стеллажи пошла САМА. Никто не тянул. САМА выполняла указания. САМА всё позволила. Ужас-то какой! Прояви она, хоть малейшую твёрдость, у парня ничего бы не получилось. Теперь он мучается, боится наказания, а она, вроде, как – жертва.»

Женщина глянула в сторону Большакова. Тот ответил взглядом провинившейся собаки. Вели этой собаке сейчас умереть, и она — умрёт!

В глубине души Калиненой что-то шевельнулось. Неужели жалость?

— Работайте! - сказала Елена Павловна помощнику строгим тоном. — Не отвлекайтесь, а то сделаете в тексте ошибки, — и снова отвернулась к окну.
..

В казарму рядовой Большаков возвращался едва ли не на крыльях. Слов прощения от Елены Павловны он не услышал, но они, как бы витали в воздухе. Обе стороны конфликта не общались, соблюдали субординацию: начальница - подчинённый. Перекинулись лишь фразами по работе: о колере текста, характере шрифта, о рисунке к тексту.

Когда планшет был заполнен, Калинина сказала:

— На сегодня достаточно.

— Я свободен? - спросил Большаков.

— Свободен. - сказала Калинина.

Эта слово для солдата прозвучала, как индульгенция. Он не наказан, свободен в перемещении, может завтра явиться в библиотеку и увидеть Елену Павловну вновь!
..

После команды «Рота, отбой!» вокруг солдатской кровати Большакова, собрались все его ипостаси. Негромко переговариваясь, они ждали, когда сон сморит их патрона, и можно будет объясниться по поводу событий прошедшего дня.

Борис Петрович хвалил патрона за «образцовое поведение». Борик утверждал, что «так жить не интересно». А вот Я, почему-то, отмалчивается.

— Ты чего, как в рот воды набрал? — подозрительно щурился Борик.

— Он что-то задумал. И это задуманное, мне уже не нравиться, — сказал Борис Петрович.

— Просто, не хочу вам мешать общаться, - отозвался Я.

— Так ничего и не скажешь? — не поверил Борик.

— Не скажу, а шепну, но в самый последний момент перед сном патрона.

Борис Петрович приблизил свой лик к голове Большакова: - Так он уже, почти, спит!

Я тоже наклонился, прислушался к ровному дыханию опекаемого.

— Действительно, пора. - и в самое ухо засыпающего солдата проговорил: - Пусть тебе приснится жена капитана и всё, что ты проделывал с ней за стеллажами... Вспомни, как она тебе отдавалась, и как ей нравилось быть блядью... Утром проснёшься другим человеком.
..

Побудка вырвала Большакова из сна в момент, когда он погрузил «малыша» в горячее влагалище Елены Павловны.

Плохо ориентируясь в происходящем, и откуда, вместо податливого тела Елены Павловны, взялись прыгающие с кроватей пацаны, Большаков не понимал секунд десять, сидел на кровати второго яруса и таращился по сторонам.

— Тебе отдельное приглашение нужно?! - рявкнул сержант Намаконов.

Низкорослый, похожий на татарчонка, он невзлюбил Большакова за его высокую стать и отлынивание от службы. Не упускал случая придраться к пустякам. Но, зная, что «богомаз» на особом счету у капитана, мог позволить себе не многое: проорать, да чем-нибудь пригрозить.

Инстинкт исполнения сработал у Большакова быстрее, чем Намаконов успел дернуть его за ногу. Сиганув со второго яруса солдатской кровати, сразу попал в галифе, потом — в портянки, вприпрыжку, натянул сапоги и уже в строю сунул голову в просторную хэбэшную гимнастёрку. Нахлобучил шапку и — вот он, как все, готов бежать из казармы к гальюну и далее, вдоль спортивного городка к очищенному от снега плацу.

В гальюне, не прошедший стояк, запустил струю мочи чуть ли ни к потолку (как,

Порно библиотека 3iks.Me