можешь знать это по фотографиям?
– Потому что знаю.
Я поднес телефон близко к лицу и уставился на изображение, которое она просматривала.
– О чем ты говоришь? Ты увидела что-то, что я пропустил?
– Дело не в том, что я вижу. Это то, что я чувствую. Мать знает своего ребенка. Я не могу объяснить это лучше.
Она уловила скептическое выражение на моем лице.
– Ты мне не веришь.
– Я этого не говорил. Но я изучал эту картину в течение нескольких недель, и...
– И это объясняет, почему ты не нашел доказательств подделки. Потому что нет никаких доказательств. Картины, которые предоставил Рэтлифф, не мои. Это оригиналы.
– Но тогда почему Флетчер был так...
Серия громких ударов наполнила кухню. Мы оба вздрогнули. Кто-то колотился в дверь.
– Карина Савченко, – крикнул знакомый баритон. – Детектив-сержант Бенджамин Рэтлифф, столичная полиция. У нас – ордер на ваш арест.
Глаза Карины встретились с моими. Я мог прочесть невысказанный вопрос в ее страдальческом выражении. Неужели я намеренно привел сюда полицию, чтобы вынудить ее пойти на сделку с Рэтлиффом?
– Я не знал, – сказал я. – Клянусь!
– Бежать бесполезно, – сказал Рэтлифф. – Полицейские стоят у каждого выхода.
Карина отвернулась. Она встала из-за стола и открыла дверь. Рэтлифф вошел, возвышаясь над ней.
– Госпожа Савченко, – сказал он, – Очень приятно.
Карина скрестила руки и посмотрела на него. Его взгляд медленно прошелся по ее телу.
– Ваши фотографии вам не льстят, – сказал он, – вживую вы еще более поразительны. Жаль. Тюрьма не будет к вам благосклонна.
Он заметил меня, стоящего возле стола, и преувеличенно приветливо помахал рукой.
– А, мистер Вебер. Видите? – Он жестом указал на Карину, на которую другой офицер надевал наручники. – Сила жестких сроков!
– Сукин сын. Ты сказал, что у меня есть сорок восемь часов.
Он пожал плечами.
– Я солгал. Когда потерял уверенность в том, что вы сможете предоставить то, что я хотел, я решил взять то, что смогу получить. Я надеялся, что крайний срок подтолкнет вас к необдуманному поступку. Вы меня не разочаровали. Даже без Флетчера, арест самого известного в мире фальсификатора – монументальное достижение для нашего подразделения. Мы не смогли бы сделать это без вас.
Я сжал кулак и шагнул вперед.
Рэтлифф улыбнулся.
– Если вы так хотите присоединиться к ней в тюрьме, то нападение на полицейского во время исполнения им своих обязанностей карается шестимесячным сроком. Кажется, это – небольшая цена за удовольствие преподать мне урок. Что скажете?
Глаза Карины встретились с моими.
– Адам слишком умен, чтобы купиться на это дерьмо. Он видит его насквозь. – Она произнесла эти слова медленно, желая, чтобы я понял их смысл. – Он и мухи не обидит. – Она пристально посмотрела на меня. – Понимаете?
Карина была неправа. Я умирал от желания причинить кому-нибудь боль. Но понимал. За решеткой я ей не помогу. И расслабил руку.
Рэтлифф снова повернулся к Карине.
– Вы знакомы с Koestler Arts, мисс Савченко? Они проводят ежегодную выставку работ, сделанных заключенными в Великобритании. В следующем году я с нетерпением жду вашей работы. На самом деле, я планирую приобрести ее, чтобы повесить в своем кабинете. Когда охотник добывает трофейного оленя, он делает из него чучело для своей стены. Это будет мой способ повесить ваше.
Рэтлифф посмотрел на меня через плечо.
– Что думаете, мистер Вебер? У вас есть опыт в этой области. Должен ли я ее повесить?
– Ты свинья, – прошипела Карина.
– Я – сержант-детектив, – поправил Рэтлифф, – и вы арестованы.
***
– Имбецил! – кричал Макс.
Его лицо было красным, а пальцы вцепились в руль. Я позвонил ему, едва меня освободили из-под стражи и вернули телефон. – Ну, что я тебе говорил, что случится, если ты попытаешься ее спасти?
– Я облажался. Знаю. Но я найду способ все исправить.
– Исправить? Послушай себя. Ты все еще думаешь, что сможешь все исправить? Ты опять сделаешь только хуже. Это все, что ты сделал, с тех пор как появился в ее жизни.
– Я должен попытаться.
– Мила у Флетчера, – сказал Макс. – Ты знал об этом?
– Что? – Я почувствовал, что меня сейчас вырвет.
– Он думает, что ты подстроил арест Карины, чтобы заставить ее дать показания. Мила используется как рычаг, чтобы Карина молчала.
– Бля!
– Да. Бля!
– Как он так скоро узнал об аресте? – спросил я.
– Je ne sais pas («Я без понятия» фр.). У Флетчера везде свои уши.
– Зачем Рэтлиффу наезжать на Карину, не защитив сначала Милу? Он тупица.
– Теперь, когда он знает, что Карина не сбежит, ему не требуется защищать ее сестру. Он не тупица. Ему просто все равно, кто пострадает.
Я уставился в окно. Мои мысли все время возвращались к удивлению на лице Карины, когда она просматривала фотографии на моем телефоне. Мне потребовалось время, чтобы осознать все последствия этого откровения, особенно после шока от ареста Карины. Но теперь я понял, что это может быть ключом к ее спасению.
– Вы не знаете, кто купил Тернеров? – спросил я.
Он посмотрел на меня, но ничего не сказал.
– Макс?
– Кто-то очень богатый и очень опасный.
– Хорошо. Я должен с ним поговорить.
– Он убьет меня даже за то, что я спрошу его об этом. А потом убьет тебя.
– Это риск, на который нам придется пойти.
– О, придется? И почему же?
– Они подлинные, Макс. Картины, которые нашла полиция.
Он усмехнулся.
– Это абсурд. То,
Порно библиотека 3iks.Me
19620
14.05.2022
|
|