Это сложно объяснить.
Она засмеялась.
– Похоже на Карину.
– Мила, ваша сестра попала в очень плохую компанию.
– О, она просто попала, да? И значит, она не несет никакой ответственности за свой выбор? Просто попала не в то место, не в то время, так? Какая жалость!
– Я понимаю, что вы злитесь, – сказал я. – Вы должны знать, что во всем она винит себя. Даже в том, что не является ее виной.
– Это хорошо.
Мы сидели в тишине и допивали чай.
Инстинкт требовал от меня защитить Карину, объяснить Миле, что ее сестра была еще совсем ребенком, когда человек, которому она доверяла, воспользовался ее художественным талантом и наивностью, чтобы заманить в ту жизнь, что она ведет теперь. Но я знал, что Мила лишь недавно узнала о криминальных связях Карины из новостей. Скорее всего, она, как и я, почувствовала себя преданной и обиженной, узнав, что ее сестра была фальсификатором. Ей требовалось время, чтобы выговориться.
– Она ушла из нашей семьи, когда мне было тринадцать лет, – сказала Мила, – чтобы изучать искусство за границей. Так утверждала она. После смерти родителей она ненадолго вернулась, чтобы помочь. Я умоляла ее остаться, но она говорила, что снова должна уехать. Я чувствовала себя такой одинокой.
– После этого я решила, что если я ей не нужна, то и она мне не нужна. – Она пожала плечами. – Мы потеряли связь. С тех пор мы почти не виделись.
– Она думает, что вы ее ненавидите, – сказал я.
– Чушь. Я не ненавижу ее. Я просто скучаю по ней.
– Она держалась подальше, чтобы защитить вас. Вы для нее – весь мир. Люди, на которых она работает... они угрожали убить вас, если она не будет делать то, что ей говорят.
Мила застыла в кресле.
– Убить меня?
– Да. Думаю, что это должно вас пугать.
Она долго смотрела в окно, потом кивнула.
– Да. Но в какой-то мере это же и успокаивает. Все это время я думала, что ей просто все равно. Любая причина лучше, чем безразличие.
Она наклонилась вперед.
– Кто эти люди?
– Я не знаю, кто они. Знаю лишь то, что они сделали.
Я рассказал Миле все. Что Карина впервые обратилась ко мне в Нью-Йорке, заявив, что ей нужен мой опыт экперта, чтобы определить, является ли купленная ею картина подделкой. Что у нас завязались отношения, которые закончились, когда я обнаружил, что она использовала меня только для того, чтобы реализовать свой план по продаже на аукционе поддельной картины Модильяни. План, который мне удалось сорвать.
Далее я рассказал, что год спустя она прислала мне по почте поддельного Ренуара, утверждая, что это – предложение мира. На самом деле это была часть заговора, разработанного преступной организацией, на которую она работала, чтобы помочь частному детективу по имени Моника украсть настоящего Ренуара и подставить меня, в отместку за то, что я сорвал аукцион Модильяни.
Я рассказал, как Карина старалась спасти меня от заговора и как помогла мне скоординировать операцию, в результате которой Моника и ее сообщники были раскрыты. Я сказал Миле, что должен был разоблачить Карину перед полицией и сделать вид, что заинтересован в ее поимке, чтобы ее работодатели не заподозрили, что это она спасла меня.
Наконец, я признался Миле, что мы с Кариной любим друг друга, и что мы договорились скрывать это, пока не спадет накал страстей, и мы не сможем определиться с нашими дальнейшими действиями.
Она покачала головой.
– Вам следует забыть забыть о моей сестре и найти себе хорошую американскую девушку. Кого-то, кого не разыскивают в двух странах.
– Я так и сделал. И женился. Потом поймал ее на том, что она трахается со своим коллегой.
Мила кивнула.
– Они всегда думают, что их никогда не поймают. Почти два года назад я выгнала своего бывшего мужа.
– Простите, – сказал я.
– Не стоит. Он был мерзавцем.
Я улыбнулся, но лицо Милы осталось безэмоциональным.
– Если вы с Кариной договорились залечь на дно, что вы делаете в Лондоне?
Я полез в портфель и достал деревянную православную икону.
– Святой Фанурий, – сказала Мила. – Святой покровитель ищущих.
Я кивнул.
– В прошлом месяце Карина прислала ее мне.
– Что это значит? Думаете, у нее проблемы?
– Не знаю. Вот почему я должен ее найти.
Мила взяла икону и перевернула ее, осмотрев спереди и сзади.
– Это все, что она прислала?
Да, все.
– Не слишком много, не так ли?
– На самом деле, больше, чем вы думаете.
Я достал из сумки две больших фотографии и протянул одну ей.
– Это – фотография иконы при нормальном освещении. – Я протянул ей вторую. – А это – икона под ультрафиолетовым светом.
Глаза Милы расширились.
– Буквы. Спрятанные в его красном плаще.
– Она использовала простой пигмент, реагирующий на ультрафиолет. Это грубая техника, особенно для нее, но, возможно, это все, на что у нее было время.
Я встал и указал на разные места на изображении, которое держала Мила.
– Четыре буквы «Х», здесь, здесь, здесь и здесь. Одна буква «V», тут. И длинная волнистая линия там, которая в некоторых местах повторяет внутреннюю складку его плаща, но в других расходится.
– И что это значит?
– Вот поэтому я пришел. Надеясь, что вы сможете мне подсказать. Для вас это что-нибудь значит? Может быть, что-то из вашего детства?
Она изучала фотографию.
– Я ничего не припоминаю, нет. Кажется, что они разбросаны в случайных местах. Может быть, это какой-то код? Как
Порно библиотека 3iks.Me
20077
14.05.2022
|
|